В марте 1930 года в Манский р-он в поселок Большой Унгут привезли ссыльных украинцев и забайкальцев. Десять семей. Но некоторые из них были без жен. Жен и детей по неизвестной причине вывезли из родных мест лишь в октябре 1930г. И не к мужьям кормильцам, а в г.Иркутск.
Климат Украины с сибирским не сравнишь. Тем более Иркутск. Да и люди в ссылку собирались спешно. Что успели собрать-захватить с собой то и ладно. Сюрбак Кондратий Никифорович (КР 8657) был уже не молодой человек. Ему шел пятый десяток. Год рождения 1882 год. Гудованный был моложе своего земляка. Оба они с Каменец Подольской области, ныне Винницкой.
Благодаря тому, что между женами и мужьями велась переписка им разрешили поехать на местожительство своих мужей. Но не все и на этот раз обошлось благополучно. Марина Гудованная (28870) и Анна Сюрбак (8658) проехали, почему то, станцию Камарчага и приехали в город Красноярск. На новом месте женщин определили работать на кирпичный завод. С нового места они написали своим мужьям где они находятся и о тяжелых условиях жизни, так как ни детских садиков ни яслей, там и в помине не было.
Детей оставляли в бараках без всякого присмотра. Лишь через пол года Сюрбак и Годованный вытребовали распоряжение соединиться с семьей. Первое время жили все на левом берегу Маны, а сами в свободное время строили жилье.
Старшая дочь Сюрбака Стефаня в то время была замужем и имела трехлетнюю дочь. Сын Василий учился сперва в п.Унгут в начальной школе, а затем продолжил учебу в поселке Орешное где была неполная средняя школа. Ему на выходные дни приходилось идти домой в Унгут за продуктами. И подросток шел по горам, тропами, едва заметными среди скал и кустарника 36-40 километров. Частенько ненастье или пурга заставала Василия в пути, и он вынужден был проситься на ночлег в Нарве. Добрые люди давали приют ему. Делились скудным ужином. Гудованная Оля намного младше своего соседа Василия. Когда она пошла учиться в Орешное в Н.С.Ш., тогда Василий Сюрбак служил в рядах Красной Армии на Дальнем Востоке. Жизнь не стоит на месте. Она как река: имеет и тихие заводи, и перекаты, и водовороты. Когда казалось, что измученные люди обрели наконец покой (хотя жили еще впроголодь) опять подкралась беда. Шел тридцать седьмой год. Начались аресты. Вначале верили, что кто-то среди своих в поселке оказался врагом народа. Таких осуждали, злословили. Сторонились их семей.
Но когда пошли повальные аресты, когда стали брать мужиков пачками, то каждый, ложась спать, долго не мог уснуть: может это последняя его ночь в кругу семьи? Но наступало утро. Выходили на работу и до вечера жилось спокойнее. Были выборы. Марина Гудованная и Анна Сюрбак пошли в клуб, а как пришли домой, то застали лишь беспорядок после обыска. Мужей и след простыл. “Арестовали”, - всполошились женщины. Обидно было, что не попрощались. Не глянули в последний раз друг другу в глаза. Больше о мужьях они не слыхали.
Словно в воду канули Сюрбак Кондрат Никифорович и Гудованный (имя и отчество Гудованного напишу позже, так как Гудованной Марины дома не застала). По сей день, на них нет похоронной, нет реабилитации. В те годы боялись спрашивать, что б не навлечь на себя беду, теперь некому этим заняться.
Давно нет в живых Сюрбак Анны. Василий Кондратьевич еще служил в действительной Армии, когда началась война. Вернее он остался там служить на сверхсрочной. Там же он сражался с самураями когда началась война. После окончания войны Сюрбак Василий Кондратьевич остался сверхурочно служить на Дальнем Востоке, где вступил в ряды КПСС, женился. В Унгут вернулся с женой и двумя сыновьями – Сашей и Володей. Вернулся не потому, что звала его речка Мана. Нет. Он мало времени провел на ней. И горы его не манили. Уж очень много горя пережил он, живя среди своих гор. Болезнь матери, сыновий долг звали его домой. В поселке Большой Унгут Василий Кондратьевич был приглашен на работу в контору Леспромхоза в отдел кадров. Затем, возглавляя отдел кадров, он был одновременно и зам. директора ЛПХ. К тому времени у них с Анной родилась дочь Наташа и сын Павел, который пошел по стопам отца. Он окончил Нахимовское училище в городе Киеве. Пять лет назад умер от сердечного приступа Василий Кондратьевич Сюрбак. Его прах лежит рядом с матерью Анной. А где лежат останки Сюрбак Кондратия Никифоровича? Или ветер заносит их песком, а солнце нещадно палит, а в ненастье дождь поливает их. Или в море Северном затоплены они с Гудованным? Кто может ответить на такой вопрос его дочки Стефы – ныне старухи. Жизнь Марины Гудованной сложилась неважно. В двадцать четыре года умерла дочь Ольга, оставив маленькую доченьку на попечении бабушки Марины. Сын Павлик работает и живет в Красноярске. Он навещает мать. Молча смотрит на ее загубленную красоту. Да, в свои восемьдесят с лишним лет Гудованная Марина еще приятная женщина. У нее живые голубые глаза и черные, густые брови. И когда она говорит о своих близких, потерянных безвозвратно, какая-то хмурь пробегает по лицу. А если разговор заходить о внучке, правнуках лицо старушки преображается, светится. Сколько силы, мужества у наших людей, если такие беды их не сломили.
4 сентября 1989 г. Нарва, Кравченко 15
Горелова Л.А.