Михаил Этцель. Дороги боли и любви
Лёгкая пыль под ногами.
Солнечно, сухо, тепло...
Шёл я в родном Абакане,
В жуть погружаясь и зло.
В горле ком и в глазах моих слёзы,
Мне полных шестнадцать лет.
Какие мечты и грёзы?
Мне жить больше мочи нет!
Как всё в этом мире ложно!
Куда я? – И где это, где?..
В доме обычном... Нет! Невозможно –
В кровавом НКВД!
Не первый я здесь, понимаю:
Сколько невинных на слом
В вечность ушли – я знаю –
Чрез этот проклятый дом!
И вот садист, весь гладко-гадкий,
И в гимнастёрке до колен,
До мерзостей известных падкий,
Меня берёт без боя в плен,
И пальцем в бумагу: «Сослан навечно.
Подпишись, получи и смо-о-три-и-и!»
Держался я прямо, с усмешкой, конечно,
Хватило минуты на три.
Мне выдана справка-записка, –
«Навечно» и там! – жизнь во мгле...
Я вычеркнут ныне из списка
Смертных людей на земле.
Мысли застыли: «Сослан навечно!»
Все перекрыты пути.
Жизнь людей быстротечна,
А я должен в вечность уйти!
Други, готовьтесь к тризне!
Так больно мне! Не снести...
Я ухожу из жизни!
Прими меня, мама, прости!..
Август (30), 1953 г., г.Абакан
Маме, папе, сестре Лиде,
моим близким
Я много близких потерял:
Унижены, посажены, убиты!
Не знаю, где начало всех начал,
Всех мерзостей холуйской свиты –
Вождя-злодея, что страну подмял,
Самих себя уничтожать заставил,
Что можно взять – у нас всё взял
И каждому по стукачу поставил!
Забита правда, совесть, честь!..
Но полыхает в сердце месть!
Я смерть зову холую-палачу!
Иного не приемлю, не хочу!
Я смерть зову компартии-тирану!
И всем её вождям! –
Взывать не перестану!
Август 1953 г., г.Абакан
На слухи, что Берию оправдают, так как он всего лишь выполнял волю Сталина.
Мамочке пятьдесят лет.
Милая моя! Как ты страдаешь!
***
Мама мне жизнь подарила.
Жизнь меня предала
Дням штормового ветрила –
Вечной дороге зла.
Уныло влачу я пожитки,
Стукачей ощущая пригляд.
Жизнь эта хуже пытки!
Ссыльных мне жаль всех подряд.
Заложниками неволи
В ГУЛАГе живём, и весь путь
Не боремся, ждём лучшей доли...
Сломать бы системы суть!
25 июля 1954 г., г.Абакан
Маме, папе, сестре Лиде, бабушке Анне, дяде Июстину,
всем Этцелям и Конрадам, М.Ф.Шеффер, Зоммерам,
Ревичу, Мяхару, всем жертвам ком ГУЛАГа
***
Я знал людей,
прекрасных, как Святые,
Не наречённых, жаль,
среди святых –
Интеллигентные, простые,
Достоинством
так не похожи на других.
Я слышал – именно за это
Уничтожали и ссылали их.
Глаза их звали: палачей к ответу!
А голос был спокоен, твёрд и тих.
Боялись власти их –
людей другого рода!
Уж многих нет, и узок ныне круг
Людей прекрасных –
к подражанию порода,
Не сразу понял это я, не вдруг.
Зато теперь, услышав про кого-то:
«Враг народа!» –
Я сразу понимаю:
он — мой друг!
Декабрь 1954 г., г.Абакан
Какие времена теперь настали!
Все ленинцы и сталинцы
Кровавыми злодеями предстали,
Но мы молчим...
И вновь
нас в коммунизм погнали.
Из лагерей и ссылок
мы восстали!
Мы многое иначе увидали!
Смелее мы, мудрее стали!..
Но стадо мы...
И комрабами быть не перестали.
Хочу я жить без страха!
И свободным!
Таким видеть народ –
Не стадом всенародным!
Апрель 1956 г., г.Красноярск.
Братьям Володе, Рево, Киму,
Артуру, Адику и Олегу
Мы озоровали – дерзкие юнцы...
Сокрушались, глядя, мамы и отцы.
Часто мы, стараясь потрясти танц-холл,
Дико кобенясь, плясали рок-н-ролл.
Женщин мы любили!
Пили мы вино,
Власти мы хулили,
отлюбив давно.
«Чёрного»* по-чёрному
ругали «кобеля»,
Что народ укладывал
по тундрам в штабеля.
Нынче «члены»** – те же.
Их любить? Меж нами
При «вожде» ходивших
с полными штанами!
Гробить помогавших усатому людей, –
Тех, что явно корчат
из себя «вождей»?!?
Всюду нас гоняли дружинники-комса.
«Стань, как все!» –
свистела рядом их коса.
Галстуки срывали, брюки разрывали –
Так народа нравственность
партийцы охраняли.
Забитые идейно,
что делать, мы не знали,
Танцем и одеждой
мы протестовали.
Кто же нам поможет?
Забиты и отцы.
В будущем всё мрачно –
не сходятся концы.
Может, взбунтоваться?
Иль мы не борцы?
Из того же теста
были все творцы!
Весело нам – жутко!
Нового гонцы,
Мы озоровали, дерзкие юнцы!
Март-апрель 1957 г.,
г.Красноярск – левый и правый берег Енисея, с.Шумково, ремзавод, танц-холл
Конрада Володи и Зины Веретновой
___________________________
*Черный кобель, вождь – Сталин.
**Члены – члены политбюро, теперь Президиума ЦК КПСС
Когда накроется социализм
Любым понятием
непоэтического языка,
А вместе с ним и коммунизм –
Мечта бредовая
заросшего и злого старика,
Восславлю Бога
и поставлю свечи
В честь этого события великого,
И статуи вождей помечу,
Увижу радость, наконец,
Народа многоликого.
1969 г., г.Москва
***
Россию немцы покидают,
Прожив в ней двести лет.
В Германию! На родину? –
Кто знает!?
Найдут её иль снова потеряют,
Найдут ли, наконец, покоя свет.
Россию немцы покидают...
1972 г., г.Абакан.
Беседы с папаном, с его неторопливыми и степенными приятелями-немцами
Лишь съездив за границу, понял сразу:
Власть видит в этом для себя проказу.
Отцу сказал о виденном с волненьем,
Ответил он мне грустно фразой мудрой:
«Сынок, молчи, ведь это пахнет тундрой.
Систему нашу снизу не разрушить,
Но помоги тому,
кто сверху будет её рушить».
1973 г., г.Абакан
Русь, как же это случилось?
Культура и православие,
Русский дух – веками сплотилось! –
Разом вдрызг! – и бесславие –
В семнадцатом всё развалилось!
Мрак земли,
не проросший злаками,
Вспух, взорвался корнями вверх, –
Раскаряками – мерзкими лапами,
Всё сметая, лишь грех поверх
С большевистским нахрапом.
А других, что звали и верили
В обновленье и благодать,
Помололи на удобренье – Ни имён, ни могил не сыскать –
Врагов классовых уничтоженье.
Убивать обожали гениев
И себя, и своих вождей,
Лили кровь «без унынья и лени»,
И чем больше – тем веселей,
Покрывая всё именем Ленина.
Вкусом крови и страхом скованы,
На вождей-людоедов молясь,
Их портретами, как подковами,
Берегут ту постыдную мразь,
Рабски звеня оковами.
Всё прошло!? Или снова свершится?..
Бог, не дай этому повториться!
Ноябрь 1988 г., Ясенево.
Что открывается?
Что натворили эти большевики ?
Жутко!
Я в годы жил – убожеством нагих,
Средь многих лиц – угрюмых, злых,
Тупых – по-советски сермяжных,
Под сенью бесов – с рабами отважных.
Партсъезды гремели в словесных поносах,
Филёры кишели в бумажных доносах.
Народ коммуняки сводили до ручки
В очередях – с получки до получки.
Людей леденили ГУЛАГовским страхом,
Гнали в комрай единым махом.
Густела вокруг тупиковая мгла,
Но мысль о свободе убить не могла.
Творец нам помог – и генсеков нестойких
Прибрал поскорей чередой. Перестройку
Горбач протрубил, и, не зная, куда,
Позвал нас. Стоим. Ни туда – ни сюда...
– Кажись, хорошо?!
Но опять же бяда:
Итить-то куда?
Февраль 1989 г., г.Москва, Ясенево
Ещё передо мной отца могила,
И всплыло всё – боль не остыла...
…
Сибирь, Хакасия, почти пустыня.
Здесь, в Оросительном, надежда стынет
Всех сосланных – и наций, и сословий –
Сюда без суда и условий.
…
Зимой мороз трещит за пятьдесят,
А летом пекло – трещины в земле подряд.
И нет страшнее зверя – коменданта,
Он туп и глуп, но образец садистского таланта.
...
Я мал, но горе в маминых глазах.
Я помню – то за нас был страх!
…
Там был неведом, за руку ведом,
Но слава звонкая найдёт меня потом!
26-27 марта 1992 г.,
Хакасия – Абакан – Оросительная.
Был на могиле отца в г.Абакан, потом проехали в морозной мгле (около -40
градусов) мимо пос.Оросительный. В степи, как привидения, силуэты пасущихся
лошадок – каких-то сизо-белых от инея...
Маме, отцу, сестрам Лиде и Наде,
Шписам, Реперам, Шефферам,
Первухиным, Павлу и др.
Ирисы мои любимые!
Среди их озёр
Жили мы, властью гонимые,
Небесам укор.
Степи хакасов унылые,
Полынь и ковыль окрест.
Рабы ГУЛАГа постылого
Несли здесь тяжкий крест.
Гипсовый рудник предгорья.
В пастях его нор
Клокотало мучительно горе –
Большевиков позор!
Память той страшной беды
Бередит – не уснуть.
Тех рабов заросли следы
Но рабы мы! –
В нас рабская суть!
Октябрь 1993 г., г.Москва.
Бунт комрабов в стране рабов, и мы с Павлом готовы постоять и пасть за новую
Россию
Мой Август 37!.. – моя судьба!
Гремела по стране расстрельная пальба...
То с миллионами невинных шла борьба,
Но славила «вождя»-убийцу голытьба.
Четыре года!.. – Наш ужасный год!..
К Москве уверенно враг оголтелый прёт –
Ведь занят вождь-палач, своих он бьёт,
Народы целиком на каторгу везёт.
В 16!.. – Юность позвала мечтами в путь!
Но комендант НКВД в ГУЛАГа жуть
Вручил билет мне: «Эта муть
Тебе навечно!» – ткнул мне в грудь.
И радость осеняла, и печаль была,
И холодила душу безнадежья мгла.
Найти мне счастье в детях помогла
Судьба: одна дорога с ними пролегла.
Я ждал, надеялся, и Август мне привет
Прислал, воспламенив на склоне лет:
Люблю! Любим! – небесный дар и свет!
«Спасибо, Господи!» –
мой искренний ответ.
31 августа 1998 г., г.Москва, Раменское
Памяти дяди Июстина
Колёса стучат: Юстин –
Ю-стин...
Ю-стин выбивают колёса...
Под насыпью он не один:
Без разбора, суда, без спроса
Здесь тьмы уничтожил
невиданный враг –
Большевистский ГУЛАГ!
Колёса сту-чат: Ю-стин,
Ю-стин, Ю-стин,
Ю-стин...
15 июня 1999 г.
По дороге в Пермь...
Где-то здесь умер, нет! – в 1942 г. в лагере убили Июстина Яковлевича Этцель –
моего дядю, прекрасного человека, интеллигента!
Маме, папе, сестрам
Муза моя домашняя,
Шлёпанцами шурша,
Вошла, увела во вчерашнее...
Разбередилась душа.
Где-то, в далёко-далёком,
Солнце пекло, и тишь...
Месяц с отъеденным боком
Спал в облаках, как мышь...
…
Счастья крох отголоски
Редкой улыбкой войдут.
Мглисто, но света полоски
Ждали – вдруг да блеснут.
И ледяная пустыня,
Что убивала тела...
Бесов всесильных постылых
Пакостные дела.
…
Трепет тревожный земли
Ножками мы ощущали:
Рудник большой был вдали –
Рабы там кайлами стучали.
…
Рваная память сумрачных лет:
Коменданты-гадюки...
Страхи во сне и всполохи бед
Надежды ловили звуки.
…
Мама хранила своей добротой.
Нас обливая слезой,
Нежно тревоги гасила рукой,
В души вселяла покой.
Сердце моё её боль
Чувствовало всегда:
На рану открытую соль –
СОСЛАНЫ НАВСЕГДА...
…
ГУЛАГа посёлок, убогие крыши...
То плакать хотелось, то петь...
Рулоны колючки меня были выше –
Для нас готовили сеть.
…
Мертвецы за дорогой в тумане –
На земле, а не под...
Волки вечером выли у бани,
Воспевая гнёт.
…
Часто сон изнуряющий
Приходил – ужасающий:
Тягучее море бушует мутью,
И голос грохочет жутью!..
…
Горит керосинка, мама читает
Некрасова, Пушкина, сказки...
Мы – за столом,
и каждый мечтает:
Счастье придёт с её лаской.
…
Ленивый наш кот знал едва ли –
Как дорог нам Васька, без лести!
С ним были отважны мы
даже в подвале,
С ним грелись и пели вместе.
…
Бывали мы сыты – сусликов ели
С картошкой! – такие вкусные!
А после в саманной избушке млели,
Ссыльного слушая повести устные.
…
Лето пришло – снаряжали дозоры
Искать голубые озёра.
Пикульки в степи расцветали –
Для мам мы букеты сбирали.
Ласточек милых постой
Нашей избушке радость давал.
Был я им свой и родной,
Любил их и охранял.
…
То было детство самое раннее
На станции Оросительная.
Степь и речка Уйбат –
всё давнее...
Сохрани это,
память живительная...
Ноябрь 2003 г., Раменское
Михаил Этцель. «Дороги боли и любви»
Можайск, 2008 г.
Издано в авторской редакции
ОАО «Можайский полиграфический комбинат, 2008.