Федор Романюк. Мысли и воспоминания
Многие из з/к умирали в лагере. Трудно даже определить причину смертности. Нельзя сказать, что там морили голодом в полном смысле этого слова. Если бы было так, то никто бы не вышел из лагеря живым. Правда в Осинниковских шахтах было не легко работать, но, как думается, гибли пачками люди и не от тяжелых работ, а все же было много умирающих. Вывозили умерших, как правило, в ночное время, чтобы не наглядно было, как коммунисты истребляли народ, которому при своем воцарении обещали золотые горы. В Осинниковском лагере уборкой трупов ведал Давид Григорьевич - мужчина из кубанских казаков. Много кубанцев попало в лагеря: им не нравилась большевистская свобода и они противились, и за это их разоряли и без церемонии ссылали в отдаленные края. Однажды утром я спросил Давида Григорьевича: "Сколько сегодня отвез?" "Сегодня наибольше - тринадцать человек" - был ответ гробокопателя и главного делателя по части погребения. Гробов, конечно, тогда еще не делалось, погребали нагими. Был сделан для этой цели из теса большой ящик вместимостью на 4-х покойников. Была вырыта большая глубокая яма - общая могила. Из упомянутого ящика выбрасывались трупы в эту общую могилу и присыпались нетолстым слоем земли, дабы не было слышно трупного запаха. Это был первый шар, т.е. слой трупов. Чтобы наилучше использовать глубокую яму-могилу, на следующую ночь или через ночь опять погребение ночное повторялось, получался следующий слой мертвецов и так делалось пока яма не наполнялась до отказа. Тогда заготовлялась другая яма подобная и т.д. Спустя уже некоторое значительное время, когда уже остыл первый пыл работы по уничтожению "врагов" народа, последовало из центра распоряжение, чтобы умерших лагерников нагими не хоронить, чтобы для каждого умирающего делался отдельный гроб, и копалась бы отдельная могила, чтобы кладбище было в порядке, и над могилами каждого з/к ставился бы кол с надписью фамилии, имени и отчества и дата смерти. Это был уже прогресс!
Оглавление Предыдущая глава Следующая глава