Лобазов Сергей Павлович для своих внуков: Лобазова Дениса, Алабина Сергея, Алабина Павла
Красноярск, 2009 г.
Лобазов Сергей Павлович родился 16 января 1937 года во флигеле усадьбы Сурикова (г.Красноярск, ул.Ленина , дом 98, кв. 5) .
Дед Сережи – ИННОКЕНТИЙ МИТРОФАНОВИЧ БЕЛОУСОВ был есаулом казачьей сотни.
Бабушка Сережи – БЕЛОУСОВА (девичья фамилия Ножина) ВАРВАРА МАТВЕЕВНА .
Жили в двухэтажном доме по улице Воскресенской (нынче проспект Мира).
Их дети: сын Костя – умер в 3-х летнем возрасте, дочь Катя – умерла в 17 лет, дочь Александра, сын Серафим. Семья занимала второй этаж, а на первом этаже жили родственники.
Из воспоминаний:
Однажды ночью домработница услышала, что к дому ставят лестницу, «грабители» - догадалась она и разбудила хозяев. Иннокентий Митрофанович бросился к комоду, где в ящике был заперт пистолет. Ящик закрыт, спрашивает Варвару Матвеевну: «Где ключ?» , а она растерялась сперепугу и забыла где ключ лежит. Тогда домработница схватила ухват и столкнула лестницу с грабителем на мостовую.
В 1905 году в Красноярске была установлена Красноярская республика (по продолжительности дольше Парижской коммуны существовала) власть в городе перешла к рабочим. Есаул казачьей сотни был извещен о готовящемся перевороте и вывел казачью сотню из города. По некоторым данным войско стояло на летней даче Иннокентия Митрофановича (нынче поселок Иннокентьевский – район города), но я думаю, что казаки были выведены на ученья куда-то дальше, т.к. были отправлены гонцы с целью возвращения казаков в город, но гонцы вернулись - казаков не нашли.
21 день существования Красноярской республики стал возможным только благодаря преднамеренному отсутствию красноярских казаков в городе. Республика была подавлена казаками, прибывшими из Томска, а красноярская казачья сотня вернулась в город когда была установлена прежняя власть. Тем самым Иннокентий Митрофанович Белоусов и его сотня не запятнали себя кровью красноярских рабочих-революционеров.
Из воспоминаний:
У Варвары Матвеевны была сестра – Елена Чулкова (девичья фамилия – Ножина). Она была оперной певицей, ее муж был первым красноярским кинооператором и кинорежиссером, создавшим фильм о Красноярске и построившим первый в Красноярске кинотеатр «Аквариум» (позднее он стал называться Совкино, потом кинопарк «Пикра»). В день смерти Елена Чулкова залезла на комод в доме Белоусовых, начала исполнять арию, Иннокентий Митрофанович подбежал к ней, чтоб снять ее оттуда, и на руках у Иннокентия Митрофановича Елена скончалась. У нее остались дочь – Галя и сын Михаил (следы Михаила затерялись где-то на станции Сон).
Александра Иннокентьевна (мать Сергея Лобазова и дочь Иннокентия Митрофановича Белоусова) родилась в 1907 году, сохранилось свидетельство о рождении, а точнее о крещении, в котором сказано, что в метричной книге 30-ого Восточно-Сибирского и Стрелкового полка за 1907 год части 1 родившихся женского пола в строке под №20 записана дата рождения 16 октября 1907 года, а крещена – 21 октября (по старому стилю).
Родителями записаны – Есаул казачьей сотни И.М. Белоусов и законная жена его – Варвара Матвеевна , оба православного вероисповедания. Восприемными (крестными) были: Александр Иванович Суриков (родной брат художника В.И.Сурикова) и вдова сотника красноярской казачьей сотни Александра Гавриловна Ножина. Таинство крещения совершил военный Священник – Леонид Любецкий.
В то время Александр Иванович Суриков служил в казачьей сотне, был дружен с И.М. Белоусовым . В 1910 году Иннокентий Митрофанович умер от болезни печени и Александр Иванович Суриков предложил продать дом и переехать к нему во флигель . У Александра Ивановича своих детей не было, поэтому он по-отечески относился к крестной. Александр Иванович жил в деревянном 2-х этажном доме, а во флигеле жили друзья Сурикова. Также во дворе находилась конюшня.
Из воспоминаний:
По окончанию службы Александр Иванович оставил коня Мишку у себя, он очень любил его и ухаживал за ним до самой смерти. Однажды на улице был дождь, Варвара Матвеевна выставила на улицу горшок, а конь споткнулся о него и сдох, настолько он был стар. Но Александр Иванович сильно опечалился и всё упрекал Варвару Матвеевну за то, что она «расставила горшки».
В задней части двора, отделенной небольшим забором находилась казачья кухня.
К 1936 году во флигеле проживало 5 семей:
1. Семья Лобазовых – Александра Иннокентьевна (Белоусова), Варвара Матвеевна
Белоусова и Павел Васильевич Лобазов.
2. Кучерова Мария Филлиповна – домработница Александра Ивановича.
3. Красикова Мария Назаровна – родственница Суриковых.
4. Ермолаева Людмила Ивановна.
5. Каткова Анастасия Никоновна – подселена по требованию Исторического музея в
советское время.
В молодости Александра и Серафим Белоусовы увлекались скалолазаньем, были одними из первых столбистами. У них была своя избушка с названием «Решето», потому что стояла на камнях и продувалась всеми ветрами. Позже избушку перестроили в долине реки Лалетино, недалеко от скалы «Дед». Избушка была уже зимняя, но по-прежнему называлась «Решето».
Состав столбистов из группы «Решето»:
Впоследствии многие из этой компании переженились:
Белоусова Александра и Лобазов Павел поженились в 1936 году.
Белоусов Серафим и Вера Жуковская,
Володя Соколов и Маруся Николаева,
Василий Филиппов и Наталья Андреевна из «Вигвама»,
Михаил Шмулевич и …
Конечно, здесь приведены не все фамилии.
Это был замечательный дружный коллектив, вино совершенно не принимали, а веселья хватало и так. Очень веселые и жизнерадостные были люди.
Серафим и Александра Белоусовы играли на гитарах, Павел Лобазов - на балалайке. Всегда с ними были песни, пляски, шутки под балалайку и гитару. Одной из любимых песен была « Здравствуй, милая картошка-тошка-тошка, наш любимый идеал”шуточная и много других.
Александр Иванович Суриков умер.
2-х этажный дом Суриковых заняли работники исторического музея и художники, которые претендовали на наследие Сурикова. В 30-х годах началось активное притязание на усадьбу Сурикова со стороны исторического музея, художники поставили вопрос о выселении всех жильцов и передаче усадьбы художникам, исторический музей предлагал организовать музей-усадьбу Сурикова. Ольга Васильевна Кончаловская – дочь В.И.Сурикова решила подарить 2-х этажный дом – музею, конюшню, которую уже заняли художники – художникам, а флигель оставить за друзьями Сурикова, проживающими в этом доме. Но т.к. она сама не проживала в доме, то доверенность была оформлена на имя Серафима Иннокентьевича Белоусова на право передачи наследства. Ольга Васильевна предложила помощь в реставрации флигеля, выслала деньги, на эти деньги была заменена крыша флигеля. Сережа вспоминает как 2-х ручным рубанком два рабочих строгали доски для крыши. В те же годы был проведен электрический свет в дом. Работами руководил Василий Филиппов – товарищ по Столбам – начальник электроцеха Красноярской ЦЭС.
При жизни Александра Ивановича свет не проводили, потому что он боялся пожаров. В то же время был проведен и летний водопровод.
Павел Васильевич Лобазов работал начальником эксплуатации треста «Водоканал», а начальником строительства был друг – Шмулевич Михаил, под их руководством совершалась эта работа.
Лобазов Павел Васильевич жил на углу улиц Ленина и Кирова в 2-х этажном доме на первом этаже. Семья состояла из 4-х человек: Василий Владимирович Лобазов, жена - Мариамна Васильевна (родная мать Павла Васильевича –Татьяна Лобазова умерла), Павел Лобазов и Мария Лобазова (позже- врач, погибла на фронте в 1942 г.)
Василий Владимирович Лобазов был бухгалтер- ревизор, переплетчик -работал на дому и учителем закона Божьего.
Александра Иннокентьевна Лобазова – мать Лобазова С.П. – работала бухгалтером в 4-ом магазине, а во время войны и бухгалтером филиала 50-го магазина на улице Сталина. Она была уважаемым человеком в городе, была нештатным сотрудником ОБХСС и неоднократно участвовала в суд.экспертизах.
Александра Иннокентьевна устраивала новогодние елки детям с театрализованными представлениями, сама шила костюмы всем участникам. В елках участвовали: Сережа Лобазов, дочь брата Серафима – Галя, Галя Жуковская, Борис Жуковский и просто дети близлежащих домов, например, Иноземцевы и другие.
В 1941 году началась война.
В 1942 году Лобазова П.В. осудили по ст.58, дали 7 лет лагеря и дальнейшее поражение в правах, т.е. без права голоса, без права быть избранным и права избирателя, без права проживания в городах областного и краевого значения. Местом жительства был выбран город Канск. После лагеря отец поступит в ремонтно-механический цех текстильного комбината г.Канска в 1949 году. Жил один. В 1950 г. Он получит комнату в 2-х комнатной квартире и летом в отпуск мы с матерью приезжали к нему. В этом же году отцу дали отдельную квартиру и вся семья переехала в Канск.
Лагерь , где сидел отец, располагался на правом берегу, работал он на аффинажном заводе(завод цветных металлов). Работал кладовщиком, с его приходом на должность кладовщика был налажен учет и прекратилось хищение драгметаллов. Руководство завода ходатайствовало, чтобы его никуда не переводили с этой должности, хотя других арестантов переводили из лагеря в лагерь.
Семье разрешалось делать передачи для заключённых, нечасто 1-2 раза в месяц. Продукты пересыпали из мешка в мешок для предотвращения передачи запрещенных предметов, самое запретное – ножи, пилки, напильники. Иногда приходилось видеть ужасные картины: открываются ворота, выезжает повозка, запряженная людьми, на повозке стоит ящик, а из него торчат голые человеческие ноги.
Конвой, решетки, собаки. Район к/т «Спутник».
Мать – А.И. Лобазова шила кукол, чтобы заработать для передачи отцу. Булка хлеба в те времена стоила 500 рублей, а зарплата бухгалтера тоже составляла 500 руб. Норма хлеба ребенку на день – 200гр, а самая большая норма, для больших начальников составляла -500гр. В Войну часто отключали свет и дядя Вася Филиппов приносил аккумулятор и мы по-прежнему жили со светом. Были и свечки и лампадки на жиру. Дров часто не хватало, температура в комнате доходила до 0 градусов. Дрова добывали из Енисея, выдалбливали изо льда оставшиеся после сплава бревна.
Война еще раз доказала, что человек может вынести всё.
В 1943-1944 годах стали получать «американские» подарки: одежда, одеяла, яичный порошок по 500гр. – в зеленой картонной пропарафиненной коробке. Пекли яичницу. Это была отличная помощь. Спасибо американскому народу – он спас нас от голода и холода.
Во время войны садили картошку за Часовней на горе. Сами копали землю, сами носили картошку из города на поле, всё пешком на себе. Весь двор был засажен овощами, садили все жильцы. Однажды дядя Сима предложил засеять грядки просом. Много обсуждали, но так и не осуществили это дело. Дядя Сима в то время уже был женат на Вере Жуковской и жил через дорогу от нас. Он работал бухгалтером в Енисейском пароходстве. Вера Жуковская работала бухгалтером в аптеке.
В 1946 году на лето дядя Сима вывез нас с Галей и тётей Верой на отдых за город, на радиостанцию пароходства в одну из свободных комнат. Галя взяла с собой газету «Пионерская правда» , в газете была статья как самому собрать детекторный приемник. Она предложила мне заняться этим делом. Но для этого нужен был обмоточный провод. Я предложил сходить к дядя Васе Филиппову, ведь он работал в ЦЭС и от него я часто слышал , что ему приходилось перематывать трансформаторы и провод у него наверняка должен быть. Таким образом, провод был найден.
Мы намотали катушку, сами выплавили кристалл детектора, где-то нашли головные телефоны и приемник заработал. Радости не было предела!!!
Ведь в те годы приёмников не было в быту, и вдруг мы слышим голос Москвы у себя дома. Приемник принимал только местную радиостанцию, передача начиналась словами: «Говорит радиостанция РВ 128 на волне 1200 метров..» и далее шла передача.
Со временем захотелось получить громкий прием без наушников. И опять Галя принесла мне статью из «Пионерской правды» - как сделать двух-ламповый усилитель к детекторному приемнику. Но деталей у нас никаких не было. В то время в городе был один магазин, торгующий радиодеталями – неликвидами производства завода № 327 ( Радио-технический завод).
Вот стою я со схемой у прилавка магазина и смотрю, что есть подходящего, но подходящего почти ничего нет. Стою я с опечаленным видом и тут подходит ко мне молодой человек и спрашивает: « почему я выбрал именно эту схему?», а я говорю , что у меня другой нет. Тогда он предлагает мне другую схему и говорит, что поможет мне с деталями. У него по этой схеме был собран усилитель для проигрывателя. Он предложил мне сходить к нему домой – посмотреть как работает этот усилитель и подобрать кое-какие детали. Мы пошли к нему домой.
Он жил недалеко, за Качей. Когда он включил этот проигрыватель, то качество звучания было просто отличное. Дома деталей он немного нашел и предложил зайти завтра к нему в радиомастерскую. На следующий день мы получили все детали, не хватало только силового трансформатора и динамика. Но тут я снова пошел к дяде Васе в ЦЭС за помощью с трансформатором. Он сказал, что железо и провод найдет, а вот еще рассчитать его будет нужно. С расчетом он мне тоже помог. Этот расчет я запомнил на всю жизнь и много раз им пользовался в своей практической работе. В то время мне непонятно было извлечение квадратного корня и дядя Вася просто подбирал мне сомножители , чтобы вычислить покоренное выражение. Трансформатор мы рассчитали и я взялся за намотку. Станка для намотки не было, приходилось мотать вручную, трудно было, но я выполнил намотку, собрал железо и начал сборку усилителя. Но долго не мог найти динамик и пользовался репродуктором, качество было невысокое, но громко. Наконец мне удалось найти и динамик, вот тогда качество звука стало высоким!!! Так я приобщился к радиотехнике.
В 1950 году как я уже говорил, семья переехала в Канск.
Год мы жили в однокомнатной квартире в районе текстильного комбината. Мать работала главным бухгалтером Канского горторга. Матери выделили трехкомнатную квартиру на втором этаже в центре города. В Канске мой приемник принимал Красноярск очень тихо. Стал вопрос построения более совершенного приемника. Я собрал супергетеродинный приемник по схеме промышленного приемника "Рекорд". Но без специальных приборов его настроить было почти невозможно. Долго я , методом проб и ошибок, пытался оживить его и вот слабый сигнал появился. Дальше дело пошло лучше , вскоре я подстроил его довольно прилично и он у меня уверенно принимал Красноярск и многие другие станции. На коротких волнах удавалось принимать и "Голос Америки", и "ВВС". В Канске я стал ходить в Детскую техническую станцию, там познакомился с толковым радиотехником - руководителем радиокружка. Часто мы с ним обменивались радиодеталями. В те годы я вступил в члены Радиоклуба. Там нам, начинающим радиолюбителям, помогали с радиодеталями. Но радиоклуб был в Красноярске, а я в Канске и попадал в клуб только летом в каникулы и иногда когда мать ездила в Красноярск в командировку , то я просил ее зайти в радиоклуб и получить какие-нибудь детали.
Из окон школы, где я учился был виден радиоузел и огромные радиолампы. Аноды которых раскалялись до красна в такт с передаваемым сигналом. Я частенько стал забегать на радиоузел, познакомился со всеми работниками. При радиоузле была радиомастерская, в которой ремонтировали всевозможные радиоприборы. Я стал помогать ремонтировать приборы . Иногда попадались немецкие трофейные приемники. В них лампы были все двойные, и заменять на Советские приходилось по две штуки вместо одной, но работа была интересная. Вскоре я изучил и всю аппаратуру радиоузла и мог самостоятельно включать, производить измерения в линиях и иногда меня просили подменить кого -нибудь когда кто-то задерживался. В общем, это была хорошая школа радиотехники. Один из техников радиоузла перешел работать на текстилый комбинат. И меня приглашал на комбинат, иногда давал какае-нибудь детали, провод, трансформаторы. Однажды он заказал собрать несколько приборов для Шихтовального цеха - прибор для автоматического регулирования уровня шихты , детали он дал. Я собрал приборы, за что получил несколько люминесцентных ламп с дросселями. Из них я сделал у себя дома хорошее освещение .
Дал он мне несколько веретен. Они были из очень твердой стали и я сделал себе несколько зубил, кенов и две отвертки, которые служат мне до настоящего времени.
В 1956 году я поступил учиться в Красноярский Радиовакуумный техникум, и жил у бабушки Лобазовой в нашей квартире на Ленина. Две комнаты нашей квартиры занимали квартиранты , а я занимал небольшую площадь в бабушкиной комнате, перегороженной ширмой. В Красноярске я в радиоклубе получил разрешение на работу на индивидуальной радиостанции, построил станцию и работал, участвовал во многих соревнованиях по радиосвязи и получил судейский билет по радиоспорту. В техникуме был телевизор. Тогда Государственного телецентра не было, а работал только любительский телецентр на Телевизорном заводе. Но было ЗДОРОВО видеть изображение где-то далеко дома, я обратился к преподавателям за помощью. Преподаватели организовали поход на завод и мы набрали из брака кучу деталей, шасси, и схему. Выписали и то, что мне нужно было я получил. Начал сборку. Но не было кинескопа. В радиоклубе мне дали электронно-лучевую трубку от радиолокатора. У нее несколько отличались питающие напряжения, но я подогнал. Осталась настройка контуров, а так как все детали были бракованные, то принять сигнал было трудно. Но все же я поймал сигнал, слабое изображение и досмотрел фильм , не трогая в этот день контура. На завтра начал настройку контуров по принимаемой испытательной таблице. Настроил, получил хорошее изображение с хорошей контрастностью, подстроил контур в канале звука. Получился хороший телевизор, но только с кинескопом зеленого цвета. У локаторов зеленые трубки. Но ничего, смотреть можно. Так этот телевизор проработал у меня много лет, потом я ему заменил кинескоп, достал корпус, поставил приставку- переключатель телевизионных каналов и в последствии продал его.
В Канске мать, работая главным бухгалтером, организовала детскую самодеятельность, взрослую- хор, драм кружок.
О работе детской художественной самодеятельности городская газета "За власть Советов" освещала, отмечала большие заслуги Александры Иннокентьевны в этом деле.
Помню, как на праздничной демонстрации неоднократно останавливали машину с работниками горторга, поставившими индийские танцы. Помню выступление хора в клубе горторга, когда хор исполнял песню "Бухенвальдский набат" - то весь зал встал и слушал стоя. Все это работа Александры Иннокентьевны.
Но вот в 1959 году я окончил техникум и поступил в КБ завода телевизоров, на должность техника с окладом 60 руб. Это была приличная зарплата по тем временам. В этом году родители вернулись в Красноярск. Отца уже реабилитировали и можно было возвращаться. Но квартира к тому времени на одну комнату уменьшилась. Дело в том, что во время войны Красикова Мария Назаровна пустила к себе на квартиру свою родственницу Красикову Анастасию Михайловну с сыном. Но время было голодное и родственница съедала у нее все продукты. Питалась Мария Михайловна очистками с помойки и вскоре Мария Назаровна умирает голодной смертью, затем умирает и сын Красиковой А.М. (Она истопила печку и закрыла трубу, он угорел и умер, а она вышла на улицу и осталась жива). Эта женщина портила жизнь всем жильцам.
Она выслеживала кто куда идет и если кто-то остался ночевать ,то она вызывала милицию для проверки документов, всегда приходила с милицией и говорила ,что она не может допустить чтобы чужие люди находились в квартире. Когда мы жили в Канске, она требовала от нас чтобы мы продали комнату отца, иначе она добьется , чтобы у нас ее отобрали, так как отец осужден, а комната его не конфискована. И нам пришлось уступить.
Но вот мы все вместе . Отец поступил работать в ГВФ слесарем - инструментальщиком. Мать бухгалтер-ревизором.
В 1960 году Главный терапевт края, профессор Исаков обратился в КБ с просьбой помочь в ремонте медаппаратуры в Краевой больнице №1. Мы с начальником КБ - Жуйковым приехали в больницу, профессор познакомил нас с заведующей терапевтического отделения - Грохотовой С.Г. , ведущим терапевтом -Кальник Борисом Маисеевичем, медсестрой Марьясовой Тамарой. С тех пор я стал работать по совместительству в Краевой больнице №1. Это была интересная работа.
Профессор вносил все новые методики диагностики заболеваний, приходилось создавать различные приставки к приборам , такие как приставка для измерения балистограмм. Измерение скорости, ускорения и смещения тела человека под действием толчков крови, выбрасываемой из сердца. Техническое построение прибора мне было понятно, но скорость протекания процесса, т. е. постоянная времени интегрирования и цепи ускорения не представляло точного значения. Некоторые проведенные исследования совместно с ведущим кардиологом Кальником Г.М. позволили уточнить параметры интегрирующих и дифференцирующих цепей, и в вскоре такая балисто- приставка была создана. Изготовлением приставки занимался один конструктор и сборку производил опытный цех КБ. Эта приставка долго работала, вплоть до получения промышленного изготовления приборов многофункционального значения как венгерский 5-и канальный электрокардиограф, фонокардиограф, балистокардиограф, реограф.
Мне непонятны были принципы регистрации некоторых процессов и профессор Исаков предложил мне прослушать курс лекций по кардиологии в мединституте. Это позволило осознанно работать со многими приборами. В общем, работа с профессором Исаковым и с ведущим кардиологом Кальником была очень интересной и плодотворной. В те годы приходилось ремонтировать приборы и в других отделениях. К профессору иногда обращались за технической помощью из других отделений. Так профессор Розовский из отделения грудной хирургии обратился за помощью в ремонте энцефалографа и ремонте телевизионной установки в операционной. Все это я выполнил.
В работе мне часто приходилось привлекать наших конструкторов и даже работников телецентра, но шли годы и в начале 60 годов организовалась фирма "Медтехника" и ремонт всей медаппаратуры был передан ей, и моя деятельность в Краевой больнице №1 была завершена в 1965 году. Потом были годы возврата к медоборудованию. Так в 1965 или 1966 году, точно не помню, наш работник КБ - Кадыш Владимир Федорович работал по совместительству в Краевой больнице №2 -это Крайкомовская больница. Он там обслуживал АТС, но вот главврач решил построить палату интенсивной терапии с непрерывным контролем параметров жизнедеятельности человека. Обратился в КБ и мы с Кадышем взялись по трудовому соглашению выполнить ряд работ. Нам нужно было положить кабели для электрокардиографии , фонографии, контроля пульса, температуры тела- электроспособом и организовать двухстороннюю громкоговорящую связь с каждым больным . Для этого нужно было построить коммутатор сигналов, электротермометры и усилители двухсторонней связи.
Все это мы выполнили. Но это была разовая работа в медучреждении.
В КБ за все годы работы от техника до инженера , ведущего инженера мне приходилось заниматься аппаратурой связи различных модификаций, автомобильных, малых станций и крупных подвижных радиоцентров всеволновых радиоустройств и назначений , от ракетных комплексов до спутниковых систем связи, связи тропосферной системе, типа « Горизонт». Этой системой связи опутан весь север нашей страны. Спутниковых систем связи типа «Градиент» , поставленных на Кубе и обеспечивали связью визит Брежнева на Кубу. Эта аппаратура стояла во всех странах бывшего Соцлагеря. До сих пор 2 канал - ОРТ- передается через нашу аппаратуру спутниковой связи ( нашего производства, по которой ведущим инженером был я). В последние годы работы в КБ я вел крупный объем работ, выражающийся в 3 млн. рулей в месяц, это еще в старых Советских до перестроечных рублях. Но вот стало сдавать зрение, ножки микросхем перестал видеть. Работать стало трудно и даже в некоторых случаях просто невозможно. Я уже пенсионер и руководство KБ предложило мне сократиться по сокращению штата. За работу в КБ мне вручена Медаль"За доблестный трудм, в честь 100-летия со дня рождения В.Ленина , медаль "Ветеран труда", медаль за представленную на выставку "Связь 75", а аппаратуре дана « Золотая медаль" , много Министерских Значков таких как "Победитель Соцсоревнования". Работа в КБ по аппаратуре с объемом выпуска на 3 млн.руб. в месяц - это труд многих подразделений КБ и многих подразделений Завода. Это напряженная работа, не знавшая не сна , не отдыха . Вызывали часто ночью на анализ причин отказа того или другого узла. Работа была тяжелая, напряженная, но интересная. Ведь от оперативного решения технических вопросов зависит выпуск дорогостоящего изделия и приходилось не считаться со временем, часто задерживаясь на заводе в цехах или за документацией в КБ. Аппаратура поставлялась во все страны Варшавского Договора, но Союз развалился, "Варшавский Договор" прекратил существование, аппаратура попала в руки иностранных государств. Стране нанесен большой ущерб.
Особенно жаль аппаратуру шумоподобной связи. Это способ засекречивания связи, что он не подвержен никаким помехам противодействия. В Афганистане когда американские самолеты нарушили связь всех радиосредств, то по аппаратуре шумоподобной связи шла нормальная связь, но все рухнуло...
