Мухаметзянова Нурия
7 класс
Руководитель Гончар Галина Николаевна
Троицкая средняя общеобразовательная школа
Уже несколько лет наша поисковая группа работает над проектом «Человек в истории. XX век». Сегодня я хочу рассказать вам о судьбе человека, семья которого пережила страшные моменты в своей жизни. С 1908 года по 1915 шло плановое переселение крестьян из Тобольской, Орловской и других губерний центральной России.
Среди переселенцев ехал и Никита Алексеевич Якушев со своей семьей. Поселились приезжие на Рупосовском участке. Каждой семье их было три: Шаховы, Серовы, Якушевы - государство выделило по 15 десятин неподготовленной для возделывания культур земли на каждую мужскую душу. А дальше - выкручивайся, как можешь. Заедала мошка и комары. Однако жизнь требовала действий. От постоянной человеческой заботы улучшалась земля, давала не такие уж плохие урожаи: хозяева обзаводились скотом, приобретали кое-какие машины. И, конечно же, целыми семьями работали от зари до зари.
В семье Якушевых было одиннадцать детей. Когда они подросли, стали помогать родителям. В1928 году началась коллективизация. Никита Алексеевич отказался вступить в колхоз. Тогда его подвели под твердое, т.е. четкое задание Сколько вывезти зерна, льна, масла, молока, семя конопляного. Он не смог выплатить, получились недоимки, его осудили, дали семь лет тюрьмы и пять лет ссылки. Вспоминает дочь Якушева Евдокия Никитична: « Отца забрали, а скота описали, мы не имели права его трогать, а за скотом ухаживали мы. Приехали забирать скота и забрали всё: хлеб, посуду, квашню, даже старые вёдра, из которых поили скота. Даже не в чем было сварить поесть, а потом выгнали из дома на улицу, У отца брата был дом и он нас пустил к себе, а сам поехал на заработки в Ужур. Отец отсидел один год в тюрьме он написал жалобу , и его отпустили. Шёл домой из тюрьмы и в мешке нёс икону большую « Житиё Апостола» Отец пришёл, а у нас ничего нет поесть. Мне было шесть лет. И я пошла, просить милостыню. Мне было стыдно просить, но мать меня выгнала, а я стою и плачу. Подошла ко мне моя старшая сестра, привела меня в свой дом, накормила и дала еды с собою.
Отец пошел в д. Филипповку и стал работать пастухом. Свой обед отдавал детям. От
постоянного недоедания в 1937 году отец умер. Мы все сильно плакали, нам было
страшно, как мы будем жить дальше.
Есть нам было нечего, одежда была домотканой, в любую погоду и зимой, и летом мы
ходили босиком».
В 40-е годы в армию брали юношей только в хорошей одежде. Моим двум братьям пришлось продать последнюю овцу и купить ботинки и фуфайки. А через 2 месяца началась Великая Отечественная война. Два брата Евдокии Никитичны служили на границе во Львовской области, в Сокольском районе, местечко Тартаково. Первый удар нападения гитлеровских войск приняла погранзастава. Наши войска неожидали нападения, всё оружие находилось на складах под замком. Солдаты выскакивали из помещения в одном нижнем белье и сразу же попадали под обстрел. Старший Костя погиб сразу же при первой бомбёжке. Кто не успел погибнуть сразу, попали в окружение, а потом плен. Так трагически сложилась судьба у второго брата Георгия. Контуженного его схватили фашисты
и пригнали вместе с другими пленными в концлагерь. Всех военнопленных погрузили в товарные вагоны и отправили в Германию. Долгие четыре года Георгий находился далеко от Родины в плену Германии. Первое время гитлеровцы издевались, над пленными их заставляли стоять в очереди, чтобы получить сто грамм хлеба. Часто, здесь же в очереди пленные умирали, их оттаскивали и складывали в кучу, потом сжигали. Бывали случаи когда сосед из очереди выхватывал хлеб и съедал.
Георгий несколько раз вместе с другими пленными пытался бежать, но их ловили и стравливали собаками.
Через некоторое время в концлагерь приехали немецкие фермеры, чтобы отобрать рабочих к себе на ферму.
Георгия выбрала старая немка. На ферме он выполнял всю мужскую работу: пахал, сеял, ухаживал за скотом, но хозяйка всегда была недовольна. Однажды, доведенный до отчаяния, он от нее убежал. Хозяйка его не стала разыскивать, вскоре он устроился работать на хуторе у молодой женщины. На хуторе работать было легче, меньше было домашних животных и земли было меньше. В конце 1944 года советская армия освободила Якушева Георгия Никитовича. Еще год он служил в армии. Вспоминает его сестра: «Работал он сапожником и часто нам отправлял посылки: то постельное белье, то сапоги, то мыло хозяйственное, то разные ткани. Он знал, что мы живем очень плохо и пытался нас поддержать материально.
В 1946 году Георгий возвращается домой с надеждой жить и работать на Родине в своей деревне Второ-Покровке. Но оказалось, что жизнь на Родине, хуже чем в плену. На него был повешен ярлык «Враг народа». Семья лишилась всех данных привилегий. Раз в неделю его вызывали на допрос в райцентр. Все допытывались не был ли он дезертиром, не предал ли он Родину. Каждый раз ему задавали одни и те же вопросы: «Как ты попал в плен? Почему не сбежал?». Он пытался доказать, что он не был предателем, но ему никто не верил и снова вызывали на допросы. Отчаявшись, он уехал с семьей, имея уже двоих детей в Северо- Енисейск, но и там его преследовали НКВД. Через несколько лет он возвращается в свою деревню. В пятьдесят лет Георгий Никитович умирает от открывшейся раны. После плена он ещё год воевал на фронте и был ранен в живот. В годы войны и после войны очень тяжело было жить семье Якушевых. Вспоминает Евдокия Никитична Якушева: « Мы сильно голодали. На одного работающего человека давали четыреста грамм ржаной муки или отрубей в день, а в семье у нас было девять детей, и работала я одна. Чтобы не умереть с голоду, мы собирали весной пучки, петушки, черемшу, выкапывали корни саранки. В отруби, которые нам выдавали в колхозе, добавляли сухую лебеду и пекли лепешки. Носить было нечего. Чтобы сшить, чирки (обувь из телячьей или свиной кожи), мы прятали шкуру животного в подполье и ночью тайно выдергивали шерсть из нее, потом дубили, т.е. вымачивали в щелоке, а потом шили чирки. Государству надо было сдать полторы шкуры с овцы, шкуру со свиньи и шкуру с теленка. В деревне у нас был случай: жила женщина с тремя детьми, она не смогла заплатить продовольственный налог, и у нее со двора увели последнюю корову, вся семья умерла с голоду. В годы войны урожай обмолотят, все зерно сдадут государству, а в колхозе ничего не оставят. Осенью засыпят семена, а из района приедет начальство, и все выгребут под метелочку, а весной сеять нечего. И вот весной по распутице идем в село Вельское за семенами, а это двадцать километров от Второ-Покровки. Мешки по двадцать пять килограмм несем на плечах, транспорта никакого не было.
С четырнадцати лет пахала на лошадях. У самой силы нет, и лошади падают от голода, а на краю поля сидит милиционер Бойченко Федор Григорьевич и говорит:что если я норму не сделаю, то он меня застрелит. Когда его застрелили бандеровцы, мы вздохнули с облегчением.
Из молодых девушек я была более сильная, и в уборочную пору я скашивала колосья гробком (к литовке приделывалось три зуба, чтобы ровно ложились колосья). Мы спросили, что такое гробок. Бабушка заплакала и сказала - это орудие, которым угробляли людей.
Третьего сына Якушева Терентия в годы войны, после тяжелого ранения отправили домой. Он стал работать председателем колхоза. Девятого мая в День Победы он взял и выдал всем колхозникам по килограмму зерна. За этот подарок ему дали пять лет тюрьмы, у него осталось восемь детей.
«После войны, - говорит Евдокия Никитична,- мы десять лет хлеба досыта не ели. Раз в месяц нам давали на семью, в семье четверо детей стакан сахара, чтобы всем досталось, я этот стакан сахара высыпала в чайник и все были довольны. В 1994 году, моя невестка написала заявление на выплату компенсации. Мы два года писали в разные инстанции, я хотела уже бросить, но невестка не дала. В 1996 году мне выплатили восемь тысяч. Вот как государство оценила все наши мытарства.»
Источники:
Воспоминания Якушевой Евдокии Никитичны.
Дутловой Марии Эммануиловны.
/ Наша работа/Всероссийский конкурс исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век»/Работы вне конкурса