Владимир Тойвович Толпа жалеет: мало помнит из своего блокадного детства.
Когда его вместе с матерью вывозили из Ленинграда по льду Ладожского озера,
мальчику только пошел четвертый год. О том, как жил блокадный город, как
строились и действовали дороги жизни, он еще молодым человеком выспрашивал у
своих родных и знакомых, изучал исторические документы. А сейчас передает эти
знания молодежи.
Эшелоном на север
Владимир Тойвович называет себя ленинградским финном. Жил он в деревне Лангерево Ломоносовского района Ленинградской области. Исторически так сложилось: поселились здесь финны-ингерманландцы.
Отец Владимира председательствовал в местном колхозе, мать работала бригадиром полеводческой бригады. В первые дни войны отца призвали на фронт. Ушел он и пропал.
А мать, сколько могла, в колхозе работала, но, когда до линии фронта оставался только километр, сельскохозяйственные работы прекратились. В деревне поселилась воинская часть. Толпа повезло: в их избе остановились разведчики. Они подкармливали женщину с ребенком.
– Может, благодаря этому мы и выжили, – размышляет Владимир Тойвович. – Ведь
тогда все продукты питания у нас отобрали, оставили только немного картошки.
Финляндия в Великой Отечественной войне выступала на стороне Германии,
участвовала и в блокаде Ленинграда. Тогда всех финнов считали «второстепенным
врагом», ингерманландцев объявили врагами народа. И ленинградских финнов
отправляли в ссылку.
При этом семью старались разбить, развести по разным регионам и населенным пунктам.
– С территории блокадного Ленинграда нас вывозили в марте 1942 года по льду
Ладожского озера. Я помню, как укутанный сидел на руках у матери в кузове
грузовика. А вокруг шла бомбежка.
Руки у матерей мерзли (мороз той зимой стоял страшный), и дети выпадали из
машин. Но останавливаться было нельзя – иначе все погибнут.
Из поселка Кобона ссыльных блокадников отправили эшелоном на север. Ехали долго: пропускали военные и санитарные поезда. Только в сентябре добрались до Иркутской области.
– Высадились мы на берегу реки Лены – жить негде, а я больной. По дороге женщины
собирали гнилые колосья на полях и варили кашу. Вот я и объелся этой каши.
Думали, не выживу. Мои двоюродные сестры погибли в дороге от такой еды.
Мама оставила больного сынишку у костра, а сама – в ближайший населенный пункт,
милостыню просить, чтобы ребенку молока купить. Не дошла, упала прямо на улице –
свалил ее тиф.
А Володя попал в детский дом.
– На мое счастье, через два месяца прибыл в Иркутск эшелон, в котором ехали
родители моего отца. Они случайно узнали, что я в детдоме, и забрали меня.
Бабушку с дедушкой, а с ними и маленького Володю вывезли на полуостров Быков
Мыс, который отделяет реку Лена от моря Лаптевых.
В жизни Владимира Тойвовича и его родных большую роль сыграл случай. Мама его выжила. Женщину подлечили в больнице и выписали.
И тут она совершенно случайно узнала: на барже вот-вот отбывает в ссылку сестра ее мужа – Нюра. Судно уже стояло на рейде, и женщину доставили на него ночью тайком на лодке. Пять дней она скрывалась от сопровождающих, ссыльные кормили ее из своих скудных пайков.
– Увезли ее через порт Тикси, через Северный Ледовитый океан в поселок Коугустах в Якутии – на полюс холода, определили работать на рыбзавод. Выдали три мешка из рогожи – вот и вся одежда. Жили они в юртах-землянках. Холодно было и голодно. Выжила она только благодаря вольному мужчине, который предложил ей выйти за него замуж. И устроил работать в пекарню.
К тому времени уже пришло известие о том, что отец Владимира Тойвовича погиб на войне.
А в 1944 году в Коугустах приехала семья с Быкова Мыса, рассказала: Володя жив. И мама, выхлопотав разрешение, поехала за сыном.
– Я ее не узнал, – вспоминает ветеран. – Убегал, прятался. А потом родная кровь взыграла – бегал за ней, как собачонка, на костылях. У меня от пережитого в блокаде ноги отнялись.
В Коугустахе было не так голодно, как на Бычьем Мысе. Мама приносила хлеб из пекарни (ей выдавали его в качестве зарплаты), летом мальчишки плавали по местным озерам на брезентовых лодках «на охоту» – палками глушили уток.
А вольные взрослые собирались бригадами и на баркасах выходили в море Лаптевых – собирали ящики с разбившихся американских кораблей, которые по ленд-лизу везли по Северному морскому пути продукты. Прибоем выбрасывало на якутский берег консервы и красивые коробки, внутри которых были яичный и молочный порошки, мука.
Володя окреп, встал на ноги. Правда, блокада еще раз напомнила о себе – у мальчика снова отнялись ноги, когда он учился в четвертом классе. Врачи даже хотели ампутировать конечности. Вылечила его народная целительница.
Когда объявили о победе СССР над фашистской Германией, ссыльные воспряли духом – думали, им разрешат уехать на родину.
Но сняли со спецучета финнов только после смерти Сталина. А Володя с мамой, отчимом и недавно родившейся сестренкой уехали в центральную часть России в 1947 году: отчим добыл разрешение.
Немного пожили в Чувашии, затем переехали в Кемеровскую область. Здесь действовали шахты, была работа. В Прокопьевске и окончил Владимир Тойвович 10-й класс.
– Мама хотела отправить меня в Ленинградское военно-морское училище, а я узнал, что в Карелии живет мой отец. Оказалось, он не погиб. После войны долго искал нас, писал матери. И я вместо Ленинграда поехал в Петрозаводск к отцу. Устроился там в Беломор-Онежское пароходство. Две навигации матросом отработал. А затем поступил в Ленинградское пожарное училище.
В 1961 году по распределению приехал Владимир Толпа в Красноярск. Да так и остался. Окончил Красноярский технологический институт, женился, появились дети. Сначала Владимира Тойвовича определили на работу в управление пожарной охраны, а затем перевели во вневедомственную охрану – на усиление.
– Работники пожарной охраны всегда считались самыми технически грамотными, – говорит ветеран. – Нам поручали внедрять технические средства и оборудовать объекты народного хозяйства охранной и пожарной сигнализацией, а также обслуживать ее.
Когда Владимир Тойвович пришел работать во вневедомственную охрану, на весь край насчитывалось пять пультов. Это с его помощью в районах края на крупных предприятиях, в магазинах появлялись посты охраны, внедрялись технические новинки. Например, на Красноярском мясокомбинате одним из первых установили видеонаблюдение.
На пенсию Толпа ушел в 1991 году. Немного поработал в частных охранных организациях, а затем возглавил совет ветеранов вневедомственной охраны (а сейчас – Росгвардии) – ведет патриотическую работу.
Каждый год с наступлением весны ветераны отправляются в автопробеги по территориям края – в Богучаны, Кодинск, Курагино, Шарыпово, Минусинск.
Встречаются с ребятишками, рассказывают о Великой Отечественной войне и блокаде Ленинграда, открывают памятные доски погибшим в Чечне и Афганистане. Вот и сейчас Владимир Тойвович в пути – едет в Тюхтетский район.
Работает ради сохранения памяти.
Алена Давыдова
Фото Олега КУЗЬМИНА, из архива Владимира ТОЛПА
Наш Красноярский край 03.02.2020