Новости
О сайте
Часто задавамые вопросы
Мартиролог
Аресты, осуждения
Лагеря Красноярского края
Ссылка
Документы
Реабилитация
Наша работа
Поиск
English  Deutsch

Норильск: страшная зима 1954-го



По окрестным самостройным посёлкам развозят воду на лошадях.

Организация знаменитого Норильлага началась с создания исправительно-трудового лагеря. В знаменитом постановлении Совнаркома от 23 июня 1935 года говорилось прямо:

«…строительство Норильского никелевого комбината признать ударным и возложить его на Главное управление лагерями НКВД, обязав его для этой цели организовать специальный лагерь».

Через два дня нарком внутренних дел Г.Г. Ягода подписал второй, уже секретный приказ № 00239 «Об организации строительства Норильского никелевого комбината». В нём уточнялись основные задачи лагеря, организуемого по вышеуказанному постановлению: «а) строительство Никелевого комбината; б) освоение района расположения комбината и его предприятий». Так начинался печально знаменитый Норильлаг, просуществовавший двадцать один год: в 1956 году репрессивная машина Сталинской эпохи закончила свою работу. Этот период истории Норильска будет ещё долго волновать исследователей разных направлений, а мы в рамках данного материала расскажем о том, что случилось при закрытии лагерей Норильска.

Итак, летом 1935 года в Норильск прибыли первые заключённые. Они жили в палатках и сами строили себе бараки, ограждая их периметрами колючей проволоки. Успели до холодов. Так появлялись первые Норильские зоны. Норильлаг начался с мужского лаготделения №1, что было построено в ущелье Угольного ручья, совсем недалеко от здания нынешнего АБК рудника «Заполярный». А по соседству, на склоне Шмидтихи, в это же время обосновалось второе норильское лаготделение – женское. К 1938 году население Норильска составляло порядка десяти тысяч жителей, из которых заключёнными были около девяти тысяч. Руками этих людей были построены все первые объекты комбината.


Заключённые на стройке. Для этого фото их специально переодели.

В 1948 году в Норильске был организован Особый лагерь — Горный, или ГОРлаг (Государственный особого режима лагерь). Оба этих названия были официально в ходу. В эти каторжные зоны были этапированы осуждённые члены Организации украинских националистов (ОУН), «власовцы», перебежчики и предатели, воевавшие на стороне фашистов, а также старосты и каратели, работавшие на врага в оккупированных районах. Многие из них были военными преступниками, совершившими тяжкие преступления. Заключённые Горлага выполняли тяжёлые физические работы на горнорудных предприятиях Норильского комбината, вручную вели земляные работы на строительстве дорог, в самые лютые морозы возводили объекты Медного и Механического заводов и самого Норильска. Статус особого, каторжного лагеря, позволил руководству комбината использовать заключённых ГОРлага в самых тяжелейших условиях, зачастую связанных с риском для жизни. При этом послушание большинства зеков достигалось жестокостью конвоя и блатных. Заключённые каторжане были практически лишены каких либо прав. Численность этого специального лагеря, состоящего из шести крупных отделений, была порядка пятнадцати тысяч человек.


Редкое фото. Любые съёмки на территории Лагерей были запрещены. Все фотоаппараты стояли на учёте, а все снимки проверялись. Панорама лагерного отделения у горы Барьерной.

Неудивительно, что именно в отделениях ГОРлага произошло знаменитое восстание заключённых 1953 года. После смерти Сталина по лагерям СССР прокатилась волна амнистий. Однако в Норильске этот процесс затягивался, и к маю на свободу вышло совсем небольшое количество уголовников и бытовиков. Среди оставшихся зеков, ожидающих пересмотра своих дел, создалась очень напряжённая обстановка.

Все без исключения заключённые рассчитывали на положительные перемены – сокращение сроков, пересмотр дел или даже полную амнистию. Каждый день люди ждали радостных новостей, но вместо этого лагерное начальство, не получившее соответствующих распоряжений «сверху», только усиливало режим, обоснованно опасаясь неповиновения.
Кроме того, каторжане Горного лагеря, и так живущие в нечеловеческих условиях, были подвергнуты дополнительным притеснениям со стороны уголовников, специально переведённых незадолго до этого в ГОРлаг. Например, по приказу генерала Семёнова во 2-е и 3-е лаготделения забросили вооружённых бандитов, которые тут же организовали беспорядки: пытались взорвать технологическое оборудование, успели поджечь больницу лагеря. Получилось, что одни заключённые, как могли, противодействовали другим заключённым, при попустительстве охраны, поэтому ситуация в ГОРлаге весной 1953 года сложилась критическая. По одной из версий, такая обстановка была искусственно создана руководством НКВД, чтобы продемонстрировать меняющейся центральной власти в Москве свою нужность и незаменимость. Репрессивная система боялась перемен.

После того, как начальник конвоя пятого мужского лаготделения, в результате нервного срыва, беспричинно расстрелял несколько каторжан, началось массовое неповиновение в этом и других отделениях. Над бараками были подняты чёрные флаги, а население большинства каторжных зон отказалось выходить на работу. В нескольких лагерях надзиратели были выгнаны за пределы периметра, и власть перешла к самопровозглашённому «комитету» из числа заключённых. В июне и июле каторжане бастовали, требуя немедленного пересмотра дел и послабления режима. В Норильск приезжали ведомственные комиссии, а растерянное руководство ждало распоряжений из центра, которых не было. В начале августа мятеж был жестоко подавлен с помощью солдат и добровольцев из числа комсомольского актива. В ночь на 4 августа, в 23 часа 45 минут в лагерь на полном ходу ворвались десять автомашин с автоматчиками. Сопротивление оказалось незначительным, и было быстро подавлено. Во время штурма было убито несколько десятков человек. Оставшихся в живых руководителей мятежа и людей, причастных к лагерному самоуправлению, отправили в центральную тюрьму. Кроме того, все активные участники восстания получили дополнительные сроки и были разбросаны по различным лагерям и тюрьмам Страны Советов. Ни одно требование заключённых не было выполнено. Тем не менее, норильское восстание вызвало заметный резонанс во всём мире и стало первым шагом к вольной жизни в Норильске.

Всего в Норильском восстании участвовало шесть каторжных отделений Горлага и девять отделений Норильских исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Некоторые исследователи считают, что это было первое, самое крупное движение неповиновения в Советской пенитенциарной системе. Сведения о восстании в Горлаге нигде не публиковались, о нём не упоминала даже норильская газета «Сталинец», молчание хранил и «Производственный бюллетень», хотя все стройки Норильска, его заводы, шахты и рудники практически не работали (или работали с ограничениями) несколько месяцев.

Норильлаг в 1953-м году был одним из самых больших островов системы лагерей СССР. В нём было 34 лагерных отделения, 10 лагпунктов и несчитанное число лагерных командировок при мелких предприятиях и на отдалённых участках работ. Общее число заключённых в тот год приближалось к 68 тысячам человек. Они трудились во всех отраслях производства – от добычи полезных ископаемых и металлургии до строительства и сельского хозяйства. Нельзя забывать, что в числе этих структур было ещё шесть каторжных отделений ГОРлага, где содержалось порядка 15 тысяч человек. По разным данным, за всю историю Норильских лагерей через все эти зоны прошло от 250 до 490 тысяч человек, а максимальное количество заключённых пришлось как раз на описываемый период.

Как известно, культ личности и вся система сталинских репрессий были развенчаны Никитой Хрущевым на ХХ съезде КПСС в 1956 году. Это привело к полной ликвидации сталинских лагерей. Однако процесс реабилитации и освобождения заключённых начался гораздо раньше – сразу после смерти Сталина. Норильский комбинат, ранее состоявший в ведомстве НКВД – МВД СССР, с 1 апреля 1953 года был передан Министерству металлургической промышленности (с 1954 года – цветной металлургии). Осенью 1953 года, после восстания, в Норильске начался процесс закрытия лагерей, реабилитации осужденных. В Норильске начала работу комиссия по пересмотру дел. Освобождённым выдавали паспорта и заработанные в лагере деньги. В результате малая часть получивших свободу бывших заключённых осталась работать в Норильске, но большинство активно желали покинуть ненавистную им территорию.

И здесь возникла проблема, о которой заранее почему-то не позаботился никто. Уехать из Норильска оказалось очень трудно. Навигация неотвратимо приближалась к завершению: в октябре единственный наземный путь, по реке Енисей, замерзал, и всякое движение останавливалось. Но даже в летний период количество судов на реке было ограниченно и их не хватало, чтобы вывезти всех желающих: свободу тогда получили сразу несколько тысяч уголовников. О стабильных и регулярных пассажирских авиарейсах в те годы приходилось только мечтать. В Норильске был всего один пассажирский самолёт, да и тот маленький. В результате зимовать в Норильске и Дудинке осталось много амнистированных заключённых, большинство из которых были матёрые уголовники – бандиты, убийцы, насильники и воры всех мастей. Их освобождали, в первую очередь, как «социально близкий элемент, вставший на путь исправления»…

Всем этим людям надо было где-то жить, чем-то питаться и во что-то одеваться. Значимость этих вопросов трудно было переоценить – от этого зависела жизнь. Работать большинство освобождённых узников не собирались, да и устроиться вчерашнему зеку на производство было достаточно сложно. В результате в Норильске образовалось несчётное количество мелких банд, которые самовольно, «нахалкой» заселялись в самостройные хибары, и даже коммунальные или отдельные квартиры, притесняя испуганных хозяев.

Аварийный посёлокКомфортабельное жильё в Аварийном посёлке в начале 50-х.

Хуже всего в этот период было с жильём. Основу норильского «жилфонда» составляли балки-времянки. Строили их из любых подручных материалов – фанеры от упаковки оборудования, ржавого железа, ящиков. Утепляли, кто чем мог, стараясь теснее прижать постройки между собой. Их скопления называли «шанхаями». Таких посёлков было более тридцати – и в городе, и в окрестностях. В них процветали антисанитария и беспорядки. Только официально в Норильске значилось 2900 таких построек, а фактически балков было в несколько раз больше.


Норильские балки зимой.

Кроме того, уголовники не останавливались ни перед чем, чтобы обеспечить себя деньгами или хотя бы продуктами и тёплой одеждой. Это в лагере им были положены пайки и спецодежда, а теперь на воле всё это надо было приобретать самим, что даже при наличии денег оказалось довольно сложно: многое было в дефиците. В Норильске тогда стали пропадать люди. По городу поползли слухи, что неизвестные раздевают прохожих прямо на улице, грабят и даже убивают. Люди боялись выходить на улицу в одиночку даже днём, а с наступлением полярной ночи старались передвигаться только группами. Впрочем, и эта мера не всегда помогала. Воцарилась атмосфера всеобщего страха.

Бандитской вольнице способствовала ещё и обстановка почти полной безнаказанности. Освободившиеся зеки сразу переставали быть объектом внимания вооружённой охраны лагерей (ВОХРы), сотрудников которой тоже нещадно сокращали за ненадобностью, и они зачастую тоже оставались без средств к существованию. Правда, на работу в комбинат их брали более охотно, чем бывших зеков, а ещё охотнее – в органы правопорядка. При этом обычных сотрудников милиции в Норильске оказалось явно недостаточно, чтобы эффективно противостоять бандитам. Милиционеры срочно перестраивали свою работу и увеличивали штат сотрудников, что тоже было непросто: чтобы доставить новых сотрудников в Норильск, тоже надо было ждать летней навигации или организовывать дополнительные пассажирские авиарейсы. В результате, зима 1953-54 года в Норильском промышленном районе стала одним из самых сложных периодов в жизни территории.

Об этом времени сохранилось крайне мало документальных свидетельств – события до сих пор трактуются неоднозначно и в доступной литературе практически не отражены. Даже участники событий того времени весьма неохотно вспоминают происходящее той зимой в Норильске. Тем не менее, многие факты нам удалось восстановить. Возможно в будущем, когда станут доступны документы системы НКВД по Норильску, переданные в архивы Красноярка, мы сможем детально разобраться в событиях той кровавой зимы. А пока обратимся к воспоминаниям Алексея Борисовича Логинова – директора комбината, который в те годы возглавлял переход экономики всего производства на вольные рельсы. Вот что он пишет:

«Когда произошло освобождение первых групп, оказавшись на свободе, паханы, пытались сохранить своё право командовать…. В Норильске и в Дудинке начался настоящий уголовный террор, убийства, грабежи, насилия, угрозы, вымогательства. Сократившаяся охрана лагеря не могла справиться с произволом, Был приказ – оружия не применять. Порядок должна была наводить милиция. Но милиционеров было очень и очень мало. Уголовники милицию не боялись.

В этих условиях вольнонаёмные и бывшие заключённые пытались как-то сплотиться, защитить себя. На различных собраниях всё чаще стали раздаваться возгласы: «Что мы, бывшие фронтовики, северяне, не можем справиться с этими подонками?!». Стали образовываться группы рабочей милиции. Применялся и самосуд. Ловили с поличным при ограблении, при нападении на людей или выявляли собственными разведметодами, избивали и расправлялись на месте. Рабочие милицейские группы были неплохо организованы и действовали так, что, скажем, возбудить уголовное дело за самосуд было практически невозможно».

В те дни население сплотилось и дало достойный отпор бандитам. Почти в каждом дворе или районе были организованы патрули из жителей, людей встречали с работы и провожали на неё, многие объединялись в группы и сообща передвигались по окрестностям. На входных дверях подъездов появились запоры – на ночь доступ к квартирам был невозможен, а жильцы дежурили по очереди. Норильчане достойно пережили опасный период, однако весной в окрестностях оттаяло немало «подснежников» – так в народе называли неопознанные трупы, оставленные бандитами в снегу зимой…

С началом навигации 1954 года подавляющее большинство уголовников покинули Норильск и стало гораздо легче жить. В городе наводили порядок вновь созданные подразделения милиции, действовали народные дружинники и преступный элемент отступил. На смену бывшим заключённым прибывали новобранцы, которых вербовали для работы на комбинате по всей территории Советского Союза. Работать с ними было очень трудно: многие не имели квалификации, а часто и вовсе не знали грамоты…

Официально Норильлаг прекратил своё существование в 1956 году, когда Норильск был городом уже три года. Ему предстояло учиться хозяйствовать по новому, в условиях обычной, не лагерной экономики. Но это уже другая история.


1953 год. Центральная улица Норильска -- Сталинский проспект. Видна охранная вышка зоны.

Автор: Станислав Стрючков, председатель Клуба исследователей Таймыра (КИТ), член союза журналистов России, Норильск.

Лариса и Станислав Стрючковы

GoArctic 10.01.2020


/Документы/Публикации/2020-е