«Прочитала статью в вашей газете «С обидой за отца» и решила написать про свою боль, которую мы с братом и мамой пронесли через всю жизнь.
Мой отец, Осыко Дмитрий Владимирович, 1914 года рождения, отслужил в рядах Советской армии. Мама, Синельникова Прасковья Алексеевна, 1916 года рождения, окончила Барнаульскую акушерско-фельдшерскую школу и по направлению работала акушеркой в селе Егорьевка Егорьевского района Алтайского края. Родители познакомились в этом селе, а 17 декабря 1937 года зарегистрировали свой брак.
В октябре 1938 года родился мой брат Владимир, в мае 1940 года родилась я. В 1941-м отец ушел на фронт. Мама, как военнообязанная, тоже пошла в военкомат, добровольцем, но из-за детей ее не пустили. Какое-то время приходили письма от отца, но потом переписка прекратилась.
28 апреля 1943 года в дом ворвались два человека в военной форме. Приказали маме одевать детей и немедленно собирать вещи в дорогу. Посадили в повозку, с нами два конвоира. Они сопровождали нас до Красноярска и далее через деревни Стрелка, Подкаменка.
Имеющаяся у мамы справка гласила: «Осыко-Синельникова П.В., 1916 года рождения, осуждена 28 апреля 1943 года особым совещанием НКВД СССР как член семьи изменника Родины к пяти годам ссылки на поселение в Красноярском крае".
Спецпереселенцев отправляли в малообжитые деревни вдоль Ангары. Где только мама не работала – на лесоповале, заготовке леса, его сплаве. Каким чудом мы уцелели, известно одному Богу...
Только в октябре сорок четвертого мама стала работать по профессии.
28 апреля 1948 года истек срок нашей ссылки. Я приехала в Красноярск после окончания средней школы. Окончила медучилище при краевой больнице № 1. Это был самый первый набор. Главный врач персонально беседовал с каждым из нас. Три дня работали, затем три учились.
Мы долгие годы ждали отца, но так и не дождались. В восьмидесятых годах я отправила в Алтайский край и в Москву запрос о своем отце. Получила ответ. Дело по обвинению Осыко Дмитрия Владимировича 1914 г.р., красноармейца 909-го стрелкового полка, арестованного 5 ноября 1942 года, пересмотрено военным трибуналом Московского военного округа 22 мая 1987 года. 24 ноября 1942 года Осыко Д.В. был осужден военным трибуналом по ст. 58-1 «б» УК РСФСР и приговорен к высшей мере наказания. По определению военного трибунала Московского военного округа Осыко Д.В. реабилитирован в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
С уважением, Осыко-Лобазова Галина Дмитриевна».
Это письмо нашей читательницы – история только одной семьи. 30 октября в России традиционно отметили трагическую дату – День поминовения жертв политических репрессий. Память жертв террора чтут миллионы людей. Все храмы в этот день отслужили молебен безвинно репрессированным. Люди помолились, чтобы суд над народом не повторился.
Репрессированные были лишены гражданских прав, нажитого честным трудом имущества, изгнаны из собственных домов, заточены в тюрьмы и трудовые лагеря, расстреляны. Сейчас эти люди реабилитированы, но их дети хранят страшную память о тех событиях.
«Когда же государство возьмет ответственность на себя за судьбы пострадавших от репрессий и увеличит их пенсии? Чтобы увековечить историческую память и снять пятно позора с безвинно репрессированных, а ныне реабилитированных людей, в городе необходимо установить памятник, ведь дорогами лагерей прошли потоки людей», – убеждена Любовь Кушнир, представитель краевой ассоциации жертв политрепрессий.
Количество арестованных по политическим мотивам в Красноярском крае оценивается в 55-60 тысяч человек. Более точные цифры будут известны после завершения издания Книги памяти жертв политических репрессий, этим проектом занимается красноярское общество «Мемориал».
Есть данные, что в период массовых политических репрессий с 1929-го по 1960 год на территории Красноярского края находилось в местах лишения свободы, ссылке, высылке, на спецпоселении до 545 тысяч человек 37 национальностей. И это без учета Краслага и трудармии. Однако не все архивные материалы сохранились.
К сожалению, нет точных сведений об общей численности лагерей на территории Красноярского края, за исключением Норильлага-Горлага, картотека которого хранится отдельно и насчитывает 274 тысячи карточек.
Имеются лишь сведения о численности отдельных лагерей на конкретные даты, но они не дают общую картину.
Кроме того, следует учитывать, что в лагерях сидели не только осужденные по 58-й статье, но и так называемые «указники» – по указу «о трех колосках», за опоздание на работу, а также уголовники. Процентное соотношение между этими категориями колебалось в разные годы и в разных лагерях. Кроме того, были на территории Красноярского края лагеря японских военнопленных.
Точное количество заключенных можно получить только после полного поименного рассмотрения дела каждого человека. Можно предположить, что количество заключенных, отбывавших срок в Красноярском крае и впоследствии реабилитированных, не менее 400 тысяч человек.
По закону о реабилитации жертв политических репрессий, пострадавшими признаются дети, находившиеся вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, на спецпоселении. А также дети, оставшиеся в несовершеннолетнем возрасте без попечения родителей или одного из них, необоснованно репрессированных по политическим мотивам.
Эти люди составляют сейчас основную часть из 26 тысяч реабилитированных, находящихся на учете в органах социальной защиты населения Красноярского края.
При подготовке использованы материалы
красноярского общества «Мемориал»
«Городские новости», № 172 (2273), 12.11.2010 г.