Первоначально Советом Министров СССР было решено:
«Установить следующее направление ж.д. линии к будущему морскому порту в Обской губе: от станции Чум (новая) Печорской ж.д. к месту расположения будущего морского порта, открыть в декабре 1947 года рабочее движение на головном участке от станции Чум через Елецкое седло Уральского хребта протяженностью 118 км».
«Финансировать строительство без проектов, смет и проектного задания до утверждения их в сроки, установленные правительством. Оплату производить по фактическим затратам».
«Разрешить МВД СССР установить на 1947 год повышенные нормы расхода бензина для авто¬парка, исходя из особых условий работы».
«Осуществить завоз продовольствия и промышленных товаров, горючего и необходимого оборудования с запасом на 12 месяцев».
Фото из архива Комиссарова Юрия, 1964 г.
Один из бывших лагерей стройки № 503 на Ямале
«Производить укладку железнодорожной линии старогодними рельсами с некондиционными скреплениями при неполном количестве шпал и скреплений. Перед сдачей линии в постоянную эксплуатацию заменять и дополнять в соответствии с техническим проектом».
«Заснять на кинопленку изыскательские и строительные работы по железнодорожной линии с затратой до 10 000 метров пленки».
«Направить из войск и кадрового состава лагерей для военнопленных МВД СССР в военизированную охрану 1200 солдат и офицеров для обеспечения охраны заключенных, работающих на трассе».
«Обеспечить бесплатно личный состав строительства и лагеря спецодеждой и спецобувью в соответствии с климатическими условиями по нормам, согласованным с ВЦСПС».
«Выплачивать работникам экспедиций за время проведения проектно-изыскательских работ получаемые оклады в тройном размере».
Далее из документов следует, что примерно через полтора года после начала строительства железной дороги к мысу Каменному в Обской губе, где было решено построить морской порт кто-то «наверху» одумался и отказался от прокладки дороги в этом направлении. В документах на этот счет есть официальное разрешение списать как безвозвратные затраты средства, которые были направлены на прокладку дороги в «ошибочном направлении».
29 января 1949 года Совет Министров СССР принял постановление, в котором предлагалось построить морской порт, судоремонтный завод и жилой поселок Главсевморпути в районе Игарки вместо мыса Каменный в Обской губе: «К работам приступить немедленно! Вести их с двух направлений... Установить: в порту Игарки 12 причалов с глубинами 10 метров...»
«Строительство ж.д. от г.Салехарда до порта в Игарке протяженностью до 1200 км осуществить в сроки, установленные постановлением Совета Министров СССР № 1217-457. С открытием рабочего движения поездов в четвертом квартале 1952 года, полным окончанием строительства и сдачей в постоянную эксплуатацию в 1955 году...»
«Определить направление железной дороги г.Салехард - долины рек Полуй и Ярудей с переходом реки Надым в районе фактории Надым - долины рек Хетта-Ныда, Хеда-Яха, Ево-Яха, Варка-Сылки, Таз-Турухан до поселка Янов стан и дальше по долине реки Вымская с переходом через Енисей в районе поселка Денежкино и далее по правому берегу Енисея до морского порта. Переходы рек Обь и Енисей осуществить самоходными паромами по типу переправы через реку Амур у города Комсомольска.
Разрешить начальнику Северного строительного управления МВД СССР (полковнику В.А.Барабанову) утверждать на месте проекты отдельных участков трассы, отдельных сооружений и рабочие чертежи...»
«На проектно-изыскательские работы по железнодорожной линии Чум-Игарка. На исследование лесных массивов и стройматериалы выделить на 1949 год 62,5 миллиона рублей»
Фото из архива Комиссарова Юрия, 1964 г.
Один из бывших лагерей стройки № 503 на Ямале
Алексей Салангин встретил навигацию 1947 года на Енисее в качестве 1-го штурмана парохода «Пушкин». Работа ладилась, но только до того черного дня, когда на судне была обнаружена недостача грузов - это были продукты. После ареста и допросов с обязательным мордобоем получил Алексей срок в 13 лет, а к нему добавили два года тюрьмы строгого режима. Отсидку начал в одной из колоний Краслага, затем его перевели в Ладейские лагеря, а вскоре молодых и еще достаточно крепких мужиков стали отправлять на север, на прокладку железной дороги Салехард – Игарка.
В Ермаково он попал в числе первых «новоселов». Поразили гнетущая тишина, бесконечные болота и заросли, а в воздухе - плотные клубы комарья. Все началось со строительства ПГС - постоянных гражданских сооружений. Добротные дома поднимали прямо на берегу Енисея, ставя их не на сваи, а на «стулья», которые заглубляли в грунт метра на четыре. Пол обычно делали тройным «пирогом». Стелили неструганые доски, их покрывали толем, насыпали шлак и песок, затем вновь укладывали доски. «Прописали» Салангина в лагерь № 1, начальником которого был Шерман. 1500 человек: воры, убийцы, бытовики, политические. «Гнездышко» себе они свили сами, обнесли колючей проволокой, поставили вышки для часовых.
В бараках было по две большие комнаты, в каждой из них разместили по 60 зэков. Нары делали где в два, а где и в три яруса. Были в бараках и коморки для старосты и «блатных». Охрана в зоне не жила, ее казармы стояли отдельно. Солдаты были добротно одеты, получали хороший спецпаек...
В бараках было по два умывальника, по две печи, которые топил дежурный. Однако за ночь тепла в помещениях почти не оставалось. Можно ли было совершить побег? Запросто, причем, на все четыре стороны. Этим однажды воспользовался бывший штурман дальнего плавания Алимов, к которому примкнули несколько блатных. Был разгар лета, но беглецов никто не стал искать. Алимов умел хорошо ориентироваться в тайге, но скитания беглецов оказались бесплодными. Кончилось тем, что блатные сожрали Алимова в прямом смысле слова и до наступления холодов вернулись в лагерь. Урок этот подействовал на всех: бежать некуда!
Фото из архива Комиссарова Юрия, 1964 г.
Один из бывших лагерей стройки № 503 на Ямале
Для работы обычно выдавали рукавицы, валенки, ватники, шапки, летом - накомарники. При возвращении в барак все эти вещи сдавали дежурному. Если случались нарушения внутреннего режима, то бригаду в полном составе, а то и всех обитателей барака загоняли по самую шею в холодную воду ближнего озера и держали так по нескольку часов. Зимой заставляли за провинности бегать босиком по снегу. Ну и, конечно, был БУР - барак усиленного режима с обязательными решетками и собачьей холодрыгой...
В районе Ермаково, по свидетельству одних очевидцев, было 5-6 лагерей, другие считают, что их было значительно больше. Они тянулись вдоль уже проложенной трассы от Енисея до реки Турухан примерно на 120 километров.
Рядом с лагерем № 1 разместили и женский лагерь на 500 человек, а вскоре пришлось создавать и детский лагерь
Деловой лес для строительства обычно привозили по реке из тех лагерей, что размещались на Ангаре, в районе Маклаково. Подъемных кранов на стройке почти не было, и зэки разгружали баржи вручную. За перевыполнение нормы мужиков обычно поощряли махоркой - за каждую лишнюю шпалу одну пачку давали. Алексей Салангин помнит, как однажды заработал пять или шесть пачек махры, а ночью его обчистили. Воровство во всех лагерях процветало. Работали рядом с вольнонаемными Они приносили свежие газеты, а охрана делала вид, что не замечает, как зэки читают. Кроме того, в каждом бараке действовала радиоточка.
Были в лагерях и ларьки, в них обычно продавали хлеб, масло, табак... Иногда показывали кино, а один раз в неделю был обязательный выход в баню. По воскресеньям отдыхали, писали письма, занимались в кружках художественной самодеятельности.
Наиболее сложной была жизнь у «политических». По этой причине ШИЗО - штрафной изолятор - почти никогда не пустовал. 58-й статьей в те годы награждали легко и просто.
О смерти Сталина узнали по радио. Одни радовались, другие плакали, сделав себе на груди траурные наколки. А вскоре, с началом навигации, началась эвакуация зэков. Первыми вывозили особо опасных, с большими сроками. Под амнистированных выделили пароход «Серго Орджоникидзе». Но многим здесь же предлагали отправиться на Новую Землю - там начинали строить атомный полигон. Многие от безысходности туда и отправились.
В Красноярске Алексей Салангин получил справку, что по тем временам считалось большой удачей. Работал штурманом маломерного флота на Ангаре, потом стал капитаном. Водил бывший зэк плоты, а в 1959 году устроился в геологоразведочную партию, которая базировалась в Ермаково. Здесь и жену свою будущую встретил.
К тому времени от былых поселений в Ермаках мало что сохранилось: порушено, разграблено, сожжено. Лишь часть оборудования, рельсов, материалов начали вывозить в 1953-1954 годах, а потом бросили. Живет теперь бывший зэк ермаковского лагеря № 1 в Игарке - в том самом городе, до которого он так и не дотянул железную дорогу.
Галина Некрасова
Это была собственность МВД СССР. Смысл ее зарождения - проложить железнодорожную магистраль на участке от реки Пур до порта Игарки на Енисее. Сегодня, пожалуй, мало кто помнит, что сама идея прокладки Великой Северной магистрали принадлежала Аверелу Гарриману, ближайшему соратнику президента США Гарри Трумэна. Это он, Гарриман, подкинул свой замысел во время одной из встреч Сталину. Железнодорожная магистраль, по его идее, должна была соединить Аляску с ...Воркутой, пройдя ради этого под Беринговым проливом.
Пока документального подтверждения существования этого проекта не найдено. Но не бывает дыма без огня, в свое время о такой версии было много разговоров, и нет оснований считать их беспочвенными. Замысел грандиозного проекта не был осуществлен в связи с началом «холодной» войны между СССР и США. Но прокладка железной дороги все же началась, как говорится, своими силами.
Весной 1949 года трассу потянули по Красноярскому краю. Возводились станции, разъезды, перебрасывались мосты, свечами торчали в лесотундре семафоры, открывая путь в «светлое будущее». Все сводки о ходе строительства, все документы носили характер строжайшей секретности. Говорят, Сталин, знающий эти места по курейской ссылке, лично контролировал темпы строительства. По этой причине в народе железную дорогу Салехард – Игарка стали называть «сталинкой».
Но вождь умер, и уже летом 1953 года почти завершенное строительство было заброшено. Контингент (так называли заключенных) поспешили вывезти во время короткой летней навигации, часть оборудования демонтировали и вместе с материалами вывезли летом 1954 года. А на трассе остались депо, паровозы, станции, опустевшие лагеря и поселки. Дорога замерла, и постепенно о ней стали забывать.
Но мы очень надеемся, что память о трагедии минувших лет поможет нам уберечь будущее от жестокостей и бесчеловечности. Сохранившиеся объекты строительства № 503, я уверен, необходимо беречь, превратив их в музей под открытым небом. Их обязательно нужно показывать новым поколениям, подчеркивая: «Так было! Так никогда не должно быть!»
Владимир Сиротинин,
председатель общества «Мемориал»
г.Красноярск, 1992 год
Журнал «Дудинка» № 7-9, июль-сентябрь 2004 г.