«…Нет, не тому приходится удивляться, что
мятежей и
восстаний не было в лагерях, а тому, что
они всё-таки были»
Александр Солженицын
16 мая 2004 г. исполнилось 50 лет со дня начала восстания в советском концлагере Кенгир (Казахстан). Почему для нас так важна эта дата: ведь восстание это не было первым, не стало оно и последним в долгой печальной истории ГУЛага.?
Не только потому, что оно ярко описано А.И. Солженицыным в «Архипелаге ГУЛаг», но и оттого, что Кенгирское восстание, наряду с Норильским и 1955 гг. принципиально отличалось от предыдущих (до 1953 г.). Они повлияли не только на ликвидацию сталинской системы ГУЛага, но и на возникновение правозащитного движения, как части общего освободительного движения.
Но главное значение восстания в Кенгире в том, что на клочке территории оккупированной коммунистами страны 42 дня существовала не советская власть.
В данной статье термин «ГУЛаг» (Главное Управление Лагерей) используется не для обозначения этого подразделения ОГПУ-НКВД-МВД, а в том, более широком смысле, данном А.И. Солженицыным в «Архипелаге ГУЛаг» и обозначающим всю советскую систему рабского труда и уничтожения людей.
Александр Исаевич, к примеру, относит к этому «Архипелагу» не только лагеря, непосредственно подчиненные ГУЛаг, но и места размещения ссыльнопоселенцев, за которыми надзирали другие подразделения репрессивных учреждений, а также и «Дальстрой», организацию, подчиненную непосредственно советскому правительству, а фактически ЦК ВКП (б)-КПСС.
Следует отметить, что в сталинское время чины ОГПУ-НКВД-МВД относили к восстаниям большинство коллективных протестных выступлений политзаключенных. И хотя ради терминологической чистоты такие протесты можно было бы классифицировать (забастовки, «волынки», т.е. «итальянские» забастовки, коллективные голодовки, коллективное сопротивление охране и т.д.), я буду следовать терминологии тюремщиков, поскольку в сталинское время любое выражение несогласия с существовавшей системой могло стоить жизни.
До настоящего времени многие документы ГУЛага не рассекречены, поэтому сведения, обычно публикуемые в т.н. «либеральной» (нынешнее клише путинской пропаганды), а на самом деле в антикоммунистической прессе, требуют уточнений, возможных лишь после окончательной декоммунизации и дечекизации страны.
Подсоветские люди, репрессированные «органами», восставали еще в 1931-1933 гг.: тогда в Нарымском округе (Васюганье, Зап. Сибирь), на Алтае и Таймыре выступили ссыльнопоселенцы из числа раскулаченных.
Общими чертами этих восстаний были: образование органов управления, попытки объединить свои усилия с антиколхозными выступлениями местных жителей и бескомромиссная вооруженная борьба против советской власти.
Первое восстание в лагерях произошло на Колыме в порту Нагаево летом 1936 г. Восставших объединило то, что все они были осуждены «за троцкизм». (Такое обвинение в те годы имело мало общего со взглядами и поступками осужденных.) Восставшие не сумели захватить оружие, с охранниками они сражались врукопашную, применив что-то вроде знаменитой японской «змейки», поэтому их выступление было сразу же жестоко подавлено.
Следующее восстание произошло в лагпункте «Лесорейд» (Усть-Уса, Коми). Оно началось 20 января 1942 г. как выступление против планировавшихся расстрелов определенных категорий ЗК и против голода, царившего в лагерях Коми: зимой 1941-1942 гг. в них вымерло свыше 80% заключенных. Возглавил его начальник лагпункта (из освобожденных «бытовиков») М.А. Ретюнин.
Захватив оружие, повстанцы вскоре взяли райцентр - поселок Усть-Уса. Они надеялись освободить заключенных и других лагерей Коми, чтобы расширить восстание.
Но в бою 31 января 1942 г. основная часть отряда повстанцев была разгромлена. Ретюнин и несколько его товарищей застрелились. Руководитель восстания до конца остался верен своим словам: «А что мы теряем, если нас и побьют? Какая разница, что мы подохнем завтра или умрем сегодня как восставшие». Уцелевшие, не захваченные НКВД люди продолжали сопротивляться до марта
Послевоенный состав узников ГУЛага сильно отличался от того, что был в эпоху «Большого террора» 1934-1939 гг. Тогда в лагеря попадали неорганизованные и несолидаризированные массы людей, большей частью политически дезориентированные.
II мировая война для многих послевоенных лагерников стала школой политических знаний: люди, побывавшие за пределами СССР, увидели лживость коммунистической пропаганды, трубившей о «капиталистическом аде» («холодная война» была затеяна Сталиным в т.ч. и для борьбы с такими настроениями). Следует особо отметить, что участие в боевых действиях коренным образом обновило советский офицерский корпус: в него влилось благодаря смелости, инициативности, организационным способностям много непрофессиональных военных, людей с широким кругозором.
После окончания войны многие подсоветские люди ждали перемен к лучшему: увеличения свободы, ослабления всеобщего коммунистического засилья. Особенно были распространены такие настроения в среде учащихся, где возникали молодежные политические организации. (Ныне известно примерно 15 таких групп). Молодежь и фронтовики, попав в лагеря, начинали самоорганизовываться, чтобы противостоять произволу лагерной администрации и уголовников.
Большими организованными группами послевоенных узников были участники повстанческих движений Западной Украины и стран Балтии, а также лица, им помогавшие или сочувствовавшие.
В 1946-1947 гг. и в 1949 г. в ГУЛаг были отправлены большие потоки политзаключенных вышеназванных категорий. В результате в особых лагерях, созданных постановлением Совмнина СССР от 21.02.1948 г., где концентрировались «особо опасные» политзэки, возникли организованные группы, потенциально готовые к восстанию.
Поэтому, начиная с 1946 г., лагерные восстания следуют одно за другим. Во многих случаях повстанцы пытались уйти из лагерей и организовать партизанскую борьбу - коммунистический режим сталинского образца не оставлял им иного выбора.
Вот весьма неполный перечень восстаний в 1946-1952 гг.:
В печорских лагерях (станция Абезь) политические заключенные, возглавляемые осужденным подполковником Б. Мехтеевым, подняли восстание, перебили охрану и освободили тысячи собратьев по несчастью. Освобождая лагеря один за другим, повстанцы пытались дойти до Воркуты, чтобы освободить каторжников-шахтеров. Всего восставшим удалось освободить до 70 тыс. человек. Повстанцы прошли с боями около 80 км. Чтобы предотвратить взятие Воркуты, власти выбросили воздушный десант. В двухнедельных боях с восставшими применялись авиация и артиллерия. В результате повстанцы были разбиты. Уцелевшие ушли на северо-запад Урала, где несколько лет партизанили. Мехтеев был захвачен и приговорен к 25 годам заключения.
В Сеиде восстали заключённые на стройке 501 (железная дорога Сеида-Лабытнанги) под руководством Воронина. Восстание было жестоко подавлено: сотни людей расстреляны, по некоторым данным против повстанцев были применено химическое оружие, что привело к гибели нескольких тысяч человек.
Общей чертой всех этих выступлений было то, что их участники могли рассчитывать на успех лишь в случае массового освобождения своих товарищей из других лагерей и создания на этой основе повстанческой армии. Сделать это было невероятно трудно по следующим причинам:
Единственный шанс на успех мог возникнуть у восставших при условии энергичной помощи им со стороны западных государств. Но Запад в силу очень многих причин на это не шёл.
Какое же значение имени лагерные восстания 1946-1952 гг.?
Во-первых, они показали, что многие из подсоветских людей готовы с оружием в руках выступить против сталинского режима «активной несвободы».
Во-вторых, сведения о восстаниях распространялись по всем «островам» ГУЛага, побуждая людей к борьбе с режимом.
В-третьих, уцелевшие повстанцы, которых переводили в другие лагеря, передавали узникам свой кровью добытый опыт.
В-четвертых, восстания вызвали ещё в сталинское время серьёзный кризис в руководстве ГУЛага, проявившийся в беспрерывных кадровых перестановках, поисках опоры среди уголовников, вынужденных уступках политзаключенным (частичных и куцых, сочетавшихся с «закручиванием гаек»). Такая сумятица на «Архипелаге» свидетельствовала о том, что сталинский режим клонится к упадку.
Если бы Сталин протянул до второй половины 1950-х, голодное существование большинства подсоветских людей, коммуно-чекистское засилье в сочетании с лагерными выступлениями привело бы к падению коммунистического режима в результате вооруженного восстания.
Ещё до смерти Сталина начинает сворачиваться строительство заполярных железных дорог, резко замедляется постройка тяжёлых и лёгких крейсеров, торговых судов. Причем происходило это вопреки указаниям сверху. Выпестованная Сталиным хозяйственная номенклатура научилась втирать очки и браво отчитываться о выполнении невыполнимых планов.
А одна из причин их срыва - нехватка квалифицированных рабочих: их поглотили ГУЛаг, война, раздутая до предела армия, отсутствие свободы труда. Поэтому ещё в конце 1952 г. президиум Верховного совета (ПВС) СССР принимает секретные указы, отменившие уголовную ответственность за опоздания и «самовольное оставление работы» (так советское законодательство назвало увольнение по собственному желанию без согласия начальства). Конечно же, осужденных по этим обвинениям не освобождают, но и новых посадок по ним нет.
После смерти Сталина его преемники были вынуждены пойти на смягчение режима - в стране повсеместно росло социальное напряжение. Сегодня проправительственные пропагандисты любят рассуждать о том, что смягчение произошло из-за «либерализма» Л.П. Берия, явно намекая на то, что и ныне у власти тоже «либералиссимус» из того же боевого отряда той же партии. На самом же деле коммунистические вожди чувствовали себя крайне неуверенно: под руководством «великого вождя» страна просто надорвалась, её народное хозяйство было уже не в состоянии выполнять «грандиозные предначертания».
В этих условиях с подачи Берия ПВС 27.03.1953 г. принимает указ об амнистии для осужденных, но лишь по неполитическим статьям УК. Режиму необходимо «разгрузить» лагеря, чтобы получить рабочую силу для военной промышленности. Но из-за хаоса, царившего в администрации уголовных лагерей, среди примерно 1 млн. 180 тыс. амнистированных оказалось немало профессиональных уголовников.
Такая амнистия вызвала бурю возмущения в лагерях. Сопротивление усилилось и приобрело более разнообразный характер. Наиболее распространённой формой протеста стали забастовки: бастовали и на территориально-производственной основе (бригады, участки, смены, предприятия и лагерные отделения), и на основе социально-религиозно-национальной («малолетки», верующие, национальные общины). Участились голодовки протеста. Часто выпускались листовки. Убивали «стукачей», разрушали штрафные бараки и карцеры. Кое-где заключенные блокировали входы в бараки и промзоны, не допуская чинов администрации.
Далеко неполная хроника восстаний в 1953-1956 гг. выглядит так:
Пример Норильского восстания показывает, что сопротивление в ГУЛаге в 1946-1952 гг., несмотря на все его жертвы и всю трагичность, было не напрасным.,
В сентябре 1952 г. в норильский Горлаг прибыл этап из 1200 политзаключенных, участников недавних протестов в Экибастузе и Тайшете. В то время численность заключенных лагеря, состоявшего из 6 отделений, была 30-40 тыс. человек. Вновь прибывших раскидали по различным отделениям, и они стали своеобразным катализатором дальнейших событий.
Сначала трое заключенных стали готовить побег на Запад, для информирования мировой общественности о том, что творится в ГУЛаге и в СССР. В ходе этой подготовки западным украинцам-самостийникам и русским удалось найти общий язык.
Затем, после смерти Сталина, в результате возмущения характером амнистии 27.03.1953 г. постепенно созрела решимость забастовкой добиться соблюдения элементарных прав заключённых, т.е. была найдена идея, объединяющая всех заключенных. Администрации лагеря через стукачей стало известно о подготовке акции протеста, и для выявления зачинщиков она предприняла провокации.
Чашу терпения зэков переполнили расстрелы заключенных охраной, особенно события 25.05.1953 г. Тогда было убито 3 и ранено 7 человек. В результате 4-е лаготделение в тот же день начало забастовку. Её сразу поддержало 5-е, а также 6-е (женское) отделение. 1 июня забастовало 1-е, а 4 июня, после расстрела 7 человек, и 3-е (каторжное) отделение.
Забастовщики почти сразу создали во всех отделениях, кроме 2-го, центры руководства - комитеты, куда входили представители национальных групп. В 1-м отделении такой орган назывался представительством: в него, помимо делегатов от национальных групп, вошли представители бригад и бараков. Целью комитетов была выработка требований бастующих к комиссии МВД и ведение с ней переговоров, так как администрации лагеря заключенные не доверяли. Помимо этого, комитеты организовывали агитацию внутреннюю и внешнюю, самооборону, решали вопросы питания, медицины, санитарии и культуры. Позднее пришлось создать следственные отделы, выявлявшие стукачей, причем расправ с последними не было.
Забастовки происходили автономно: отделения располагались изолированно. Требования и лозунги бастующих тоже отличались.
Помимо экономических требований, общими для всех лаготделений стали такие пункты, как: пересмотреть дела политзаключенных, наказать виновников произвола - работников МВД-МГБ, отменить ношение номеров на одежде, снять с окон бараков решетки и с дверей замки, не ограничивать переписку с родными двумя письмами в год, отправить на «материк» инвалидов, больных, женщин и стариков, вывезти на родину иностранцев, отменить бесчеловечные наказания.
Кроме того, 4-е отделение требовало: сменить руководство Горлага, прекратить расстрелы и произвол в лагерях и тюрьмах, отменить решения Особого совещания как неконституционного органа, прекратить пытки на следствии и практику закрытых судебных процессов, организовать пересмотр дел всех политзаключенных, освободить и реабилитировать заключенных, участников или жертв Великой Отечественной войны, отменить 25-летние сроки заключения, освободить осужденных за происхождение (дворян, детей кулаков и т.п.), а также тех, кто до 1939 г. не имел советского подданства, осужденных за намерения, по подозрению, а не за действия.
В 3-м отделении лозунги были: «Долой тюрьмы и лагеря!», «Требуем возвратить нас к нашим семьям!»; в 6-м: «Свободу - народам и Человеку!»; в 1-м: «Слава Коммунистической партии!», «Да здравствуют мир и дружба всех народов!».
Для внешней агитации забастовщики использовали транспаранты, вывешиваемые на высоких зданиях и сооружениях, а также 40 тыс. листовок, обращенных к вольнонаёмным жителям Норильска и солдатам. Листовки распространялись с помощью воздушных змеев.
Всего среди 30 тыс. участников забастовки нашлось св. 1 тыс. активистов, сумевших с конца мая до 4 августа 1953 г. поддерживать нормальную жизнь в лагере.
Дальнейший ход забастовки был следующим. К 10 июня комиссия МВД приняла практически все требования заключенных, но на деле выполнять их никто не собирался. 1-е, 4-е, 5-е и 6-е отделения прекратили забастовку. Затем из-за невыполнения требований и провокаций 4-6-е отделения возобновили её 22-24 июня. 3-е отделение бастовало с 4 июня до 4 августа, когда восстание было подавлено. Погибло около 150 человек, ранено до 400.
Тактически забастовщики проиграли, но стратегически победили. Почти сразу же после подавления восстания были удовлетворены их экономические требования. Уже в 1953 г. Горлаг был лишен особого статуса, а в 1954 г. - ликвидирован. Большинство его заключенных вышло на свободу в 1955-1956 гг. В апреле 1954 г. была фактически ликвидирована система особых лагерей.
Кенгирский лагпункт Степлага стал первой свободной территорией России после так называемой Великой отечественной войны. Восстание это вряд ли стоит описывать, поскольку Александр Исаевич сказал о нем почти все - можно лишь уточнить детали. Узники Кенгира творчески освоили опыт Норильска, поэтому в лагере возникло единое руководство восстанием. Впервые во время лагерного восстания политзаключенным удалось подчинить своей воле уголовников, которых руководство МВД поместило в лагерь для того, чтобы предотвратить народное сопротивление.
Этапы восстания, начавшегося 16 мая, описывать не будем - читайте «Архипелаг». Главное в том, что было установлено народное управление. На протяжении шести недель люди в лагере жили так, как они хотели: проходили богослужения, работала художественная самодеятельность, зэки и зэчки вступали в браки, которые благословляли священники разных конфессий. По некоторым данным, одному из руководителей восстания литовцу Ю. Кнопмусу удалось собрать радиопередатчик и установить связь с Западом.
Для руководства восстанием было создано несколько конспиративных центров. Зная о внедрении гебистской агентуры в свои ряды, зэка взяли на вооружение опыт подпольных организаций (НТС, УПА). Официальным возглавителем восставших стал полковник Советской армии К.И. Кузнецов (1913-до 1991 гг.). В этом восстании сумели объединиться многие этносы существовавшего тогда СССР (русские, украинцы, белорусы, евреи, литовцы, эстонцы, латыши и др.). Следует отметить, что помощь повстанцам приходила и извне: сосланные в Казахстан чеченцы снабжали лагерников хлебом.
Это восстание было разгромлено, причем власть была вынуждена привлечь отборную дивизию имени Дзержинского. Не будем вслед за Солженицыным рассказывать о жертвенной борьбе заключенных, решивших стать свободными людьми. Честь и хвала этим участникам народного сопротивления и низкий им поклон.
Итак, Кенгирское восстание знаменовало собой конец сталинского ГУЛага. Но он рухнул не только потому, что против него боролись узники, но и из-за своей чудовищной неэффективности.
Ныне выродки и отморозки, размножившиеся в последнее время усилиями официально исповедуемой со-ветчины, цинично вопят на всех углах о том, что «ГУЛаг - это ужасно, но без него мы не победили бы в Великой Отечественной войне».
К сожалению, об экономической эффективности всего ГУЛага данными я не располагаю, но отечественный исследователь А.Н. Пилясов проанализировал экономическую эффективность печально известного «Дальстроя». Выводы его убийственны для апологетов советчины.
«Издержки добычи олова, вольфрама, кобальта за все время деятельности суперорганизации «Дальстрой» были в 7-15 раз выше мировой цены. Себестоимость добычи золота до 1940 г. ниже, в 1941-1956 гг. -в два-три раза выше мировой цены. Суммарный объем государственных инвестиций в трест «Дальстрой» -15,5 млрд. руб. в 1950 г. (3,875 млрд. дол. по курсу 1950 г.), более чем в два раза выше стоимости конечной продукции производственного ядра суперорганизации (золото, олово, вольфрам, кобальт) - 1,5-1,75 млрд. дол. по курсу 1950 г. Текущие затраты на добычу металлов в 1932-1956 гг. составляли 25,7 млрд. руб. в ценах 1950 г. (6,425 млрд. дол.), что в четыре раза выше мировой цены конечной продукции.
В тресте «Дальстрой» добыча всех металлов, кроме золота, была экономически неэффективна. Окончательный вывод об эффективности золотодобычи и всего функционирования суперорганизации связан с проблемой официального валютного курса рубля, определяемого в те годы директивно: с 19.07.1937 г. по 28.02.1950 г. 1 дол. равен 5,3 руб.; с 01.03.1950 г. по 14.11.1960 г. 1 дол. равен 4 руб. При официальном курсе, а также в широком коридоре отношения доллара к рублю до 1:10 по госкапвложениям и до 1:15 по текущим затратам деятельность «Дальстроя» оказывается неэффективной».
Впрочем, Бог с ними, с отморозками, надо бы вспомнить о ныне живущих участниках сопротивления. В Литве, например, участники лагерных восстаний награждены орденами. А над русскими участниками наше правительство поиздевалось: они получили «компенсацию» в размере двух рублей за день отсидки в ГУЛаге. Таким образом, человеку, отсидевшему в коммунистическом аду 10 лет, выдали сумму в размере месячного среднего заработка. Но, может быть, наша страна очень бедна, и такие выплаты узникам - лишь часть общей бедности?
Но почему-то указами Путина коммунистическим функционерам были установлены надбавки к пенсиям. Кто-то скажет: ведь эти люди непосредственно не участвовали в сталинских репрессиях. В сталинских конечно. По возрасту. Зато политпосадки со времен Хрущева санкционировались первыми секретарями обкомов КПСС. Выходит, что за участие в репрессивной коммунистической политике им еще и премию дали.
В их рядах ныне появились недовольные. Во вполне демократической Саратовской губернии упомянутые надбавки были установлены лишь для первых и вторых секретарей. А о третьих забыли. И теперь эти «несчастные» вступили в борьбу за «соблюдение прав человека». Смогло бы произойти такое в ФРГ?
Чего же ныне добиваются узники ГУЛага? Сытного и вольготного житья? Конечно же, нет. Они выступают за то же, за что и НТС. Вот фрагменты из «Обращения к соотечественникам» (29.09.2003 г.) международной конференции чудом выживших участников норильского восстания.
«В последние годы стали модны утверждения об органичности сталинского деспотизма в нашей стране, даже о глубокой народной любви россиян к тирании, к ее «величию и порядку». Нет заблуждения более лживого и опасного для будущего России, чем это. Ведь «стабильность» сталинщины обеспечивалась тотальным террором, тотальной ложью и тотальной зависимостью каждого от власти. Ностальгия по сталинской эпохе вскормлена искусной пропагандой, она жива благодаря душевной лени общества, не. желающего дать анализ своему трагическому прошлому. Наше общество, забывая минувшее, рискует пережить снова ужасы тоталитаризма, произвол цензуры, господство спецслужб. Единственной надеждой является свойственное нашему народу стремление к свободе (...) Даже в нечеловеческих условиях сталински-бериевских лагерей люди самых разных национальностей, выходцы из различных социальных слоев умели организовать совместную борьбу (...) Пережившие ГУЛАГ - пытки, истязания, расстрелы в зонах - мы не забыли те годы, смерть наших товарищей. Не в наших силах изменить страшное прошлое страны. Но в наших силах донести правду о днях страданий и героизма. Мы были едины и не думали о страхе, несмотря на то, что машина большевистского террора поколение за поколением перемалывала человеческие жизни, кровавая власть карала за малейшее несогласие с системой. Эхом норильских событий стали восстание в Кенгире и другие лагерные волнения. Судьба нашей страны не была игрушкой в руках вождей, медленное освобождение от крайностей тоталитаризма не было даром великодушных правителей. Наша забастовка, другие лагерные выступления подорвали основу коммунистического режима - гигантскую империю ГУЛАГа. Народ начал сам свое освобождение, толкая в спину партийных реформаторов. Сегодня в нашей стране провозглашено движение к демократическому правовому государству. Но, чтобы это движение шло последовательно, чтобы оно не завершилось срывом в новую тоталитарную пропасть, власть и общество должны сказать себе правду о великой российской трагедии, начавшейся с октябрьского большевистского переворота 1917 года. Ради десятков миллионов жертв чудовищного эксперимента должны быть раскрыты секреты палаческих архивов. Сегодня у нас первая, с 1917 года, эпоха, избавленная от тоталитаризма. И мы, живущие в свободной стране, имеем право узнать, сколько миллионов наших сограждан были расстреляны, загнаны в лагеря, вывезены на поселение в глушь, стали жертвами организованного голода, внесудебных расправ или фарса вместо суда. Но, кроме правды о терроре, у нас есть право знать также правду о своем Сопротивлении - сколько было восстаний, сколько мужественных сынов и дочерей страны пали, сопротивляясь с героизмом обреченных. Наше общество должно осмыслить исторический урок семи десятилетий тоталитаризма. Оно должно сделать вывод, может быть, очень болезненный для национального самолюбия, но единственно целительный: «Путь к возрождению лежит через покаяние» - этот вывод выдающегося русского философа Николая Бердяева должен стать лучшей проверкой для всех, призывающих к величию России. Страна, несущая в себе яд коммунистического произвола и бесправия, не может прийти к величию. Покаяться должно прежде всего государство, тем более что оно признало себя правопреемником СССР. Пора раскрыть правду о подготовке коммунистическими правителями гибели других, неподвластных им народов: сколько было химического и биологического оружия массового уничтожения и где таится оно, создавая угрозу регионам страны, сколько было подготовлено международных террористов, сколько безумных диктаторов вооружено до зубов во имя химеры мировой революции. Соседним государствам, всему мировому сообществу не безразлично, какой путь в будущее изберет Россия. Теория и практика большевизма и коммунистического тоталитаризма должны быть признаны преступными, в том числе и с юридической точки зрения. Коммунистические вожди, виновные в организации массовых репрессий, начиная с Ленина и Сталина, и их сподвижники должны быть признаны организаторами государственного терроризма. Правда о политике большевистских репрессий, о ГУЛАГе и о народном Сопротивлении тоталитаризму должна занять достойное место в курсах истории. Мы знаем, какое огромное значение для национального сознания народов имеют страницы героической борьбы - восстания в вильнюсском и варшавском гетто в 1943 году, парижское, варшавское и словацкое восстания 1944 года, пражское восстание 1945 г. Мы верим, что память о восстаниях узников ГУЛАГа станет примером стойкости и свободолюбия для поколений россиян в XXI веке».
Каждый честный человек обязан присоединиться к этим благородным словам.
Александр Штамм
«Посев» №6 2004 г.