Исследование событий Великой Отечественной войны в исторической науке остается актуальным на сегодняшний день. Несмотря на то, что после окончания войны прошло 70 лет, интерес исследователей к столь масштабному историческому событию не угасает.
Рассекречивание архивных документов и открытие историками новых фактов позволяют более объективно посмотреть на столь сложное и неоднозначное историческое явление. Достоверность событий военного времени дает возможность осознать цену, заплаченную советским народом во имя победы. Нравственно важным шагом в отечественной историографии стало признание вклада отдельных групп населения в победу над нацистской Германией.
Среди этих групп выделяются народы, признанные советским руководством как ненадежные и опасные в силу своей национальной принадлежности. Поскольку советские немцы принадлежали к титульной нации врага, основной удар репрессивной сталинской машины пришелся на них.
Положение немецкого населения и его статус зависели от решений государственной власти, работы органов, ответственных за прием и расселение депортированных, а также местной власти.
Исследователь Л. И. Обердерфер выделяет три фактора, повлиявших на формирование статуса советских немцев. Во-первых, при рассмотрении вопросов национальной политики особая роль отводилась карательным органам, в первую очередь НКВД: под их ответственность попадало, с одной стороны, исполнение решений органов власти, с другой, они отстаивали интересы депортированных немцев перед местными властями. Во-вторых, «исполнение решений высших государственных органов во многом зависело от местных властей». Последним фактором Л. И. Обердерфер называет взаимоотношения местного населения и депортированных [1].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» все немецкое население АССР НП обвинялось в укрывательстве врагов, диверсиях и шпионаже [2].
Ликвидация республики, с точки зрения советского руководства, являлась необходимой мерой в условиях начавшейся в 1941 г. войны с Германией, поскольку Поволжье оставалось территорией компактного проживания населения немецкой национальности, теоретически попадавшего в зону интересов противника. По данным, которые приводит в своей статье О. Е. Скучаева, контрразведывательный отдел АССР НП (с января до марта 1941 г.) серьезных фактов диверсионной и подрывной деятельности не обнаружил [3. С. 90].
Из докладной записки начальника отдела спецпоселений НКВД СССР И. В. Иванова выясняется, что по плану намечалось расселить 865 588 немцев. Из них 400 988 человек должны были отправиться в Сибирь (Омскую и Новосибирскую области, Красноярский и Алтайский края). В результате в ноябре 1941 г. всего было расселено 607 327 немцев. Прибыло в указанные районы Сибири 369 019 человек. В Красноярский край – 77 259 немцев [4. С. 326].
Из числа так называемого спецконтингента в Красноярском крае была сформирована группа немцев, подлежащая переводу в Хакасию. По приведенным историком М. Г. Степановым данным, в Хакасской автономной области было принято 15 136 депортированных немцев из районов Поволжья [5. С. 132–133].
В своих воспоминаниях А. И. Вагнер описывает сложности, с которыми пришлось столкнуться на пути в Хакасию: «Железная дорога была занята военными эшелонами, поэтому мы на каждой станции стояли по 2-3 дня. А условия для переездов в «телячьих» вагонах были нечеловеческие. В каждом ехало по 15–20 семей, все вместе – мужчины, женщины, дети. Туалетов, даже просто воды, в вагонах не было» [6. С. 1–5].
Масштаб проведения операций по депортации немцев требовал особой организации. По мнению П. М. Полян, ГУЛАГу было не под силу справиться с очередным потоком административно репрессированных, чей статус отличался от «привычного для ГУЛАГа контингента». В результате был создан Отдел спецпоселений, который входил в состав центрального аппарата НКВД [7. С. 107].
Для осуществления плана по приему и размещению немцев в Хакасской автономной области 8 сентября 1941 г. была создана областная тройка, в состав которой входили секретарь областного комитета ВКП(б) по кадрам, начальник областного управления НКВД и заместитель председателя исполнительного комитета областного совета [8. С. 161–162].
В план работы областной тройки в порядке особых мероприятий на период 12–20 сентября 1941 г. входило: собрать данные по жилью под заселение переселенцев, о количестве автогужевого транспорта, выделенного под перевоз немецкого населения, произвести учет и распределение строительных материалов для ремонта жилья и обеспечения мест под временное размещение спецконтингента с необходимым бытовым обслуживанием [9. С. 7–8].
На заседании бюро Хакасского обкома ВКП(б) от 20 сентября 1941 г. было решено утвердить план распределения средств по районам Хакасской автономной области на расходы по переселению. Сельхозбанку предлагалось выдать кредиты семьям переселенцев. Тем, кому не были предоставлены дома в местах вселения, устанавливалась выдача кредита на постройку или ремонт здания «в размере до двух тысяч рублей сроком на пять лет из трех процентов годовых, с погашением полученного кредита со второго года после получения». В свою очередь льготы, предусмотренные постановлением Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР от 17 ноября 1937 г. «О льготах по сельскохозяйственному переселению», на переселенцев из бывшей АССР НП не распространялись [8. С. 196–197].
По плану в Хакасии предполагалось поселить 10 500 поволжских немцев в количестве 2990 хозяйств. Общая сумма по переселению на 1941 г. должна была составить 265 810 руб. Из нее на перевозку уходило 160 400 руб., на питание – 56 260 руб. Из 2550 домов требовалось подготовить еще 2143 дома, а для их строительства – 107,1 тысячи кубометров леса, из которых было заготовлено только 14,2 тысячи [8. С. 206–208].
Поскольку план по строительству домов и заготовке строительных материалов вовремя выполнен не был, немецкое население расселяли в свободные помещения, в том числе к семьям, где имелись свободные комнаты [6. С. 1–5]. Воспоминания немцев, депортированных в Хакасию, находящиеся на хранении в ГКУ РХ «Национальный архив», свидетельствуют о доброжелательном и гостеприимном отношении к ним коренных жителей.
На новом месте жительства спецпереселенцы определялись на работу. Среди немецкого населения в Хакасии к концу осени 1941 г. насчитывалось 684 специалиста, большинство из которых являлись трактористами (181 чел.), учителями (103 чел.), бухгалтерами и счетоводами (67 чел.). Меньшим количеством в спецконтингенте были представлены ремесленные и рабочие профессии. Среди немцев были плотники (54 чел.), столяры (34 чел.), сапожники (33 чел.), портные (27 чел.) и шоферы (31 чел.) [9. С. 11].
Преобладающее большинство переселенцев – немцев Поволжья были заняты в сельском хозяйстве. По Ширинскому району в колхоз «Красная агрономия» вступили 26 из 39 семей. В колхоз «Путь Ильича» из 26 прибывших семей вступили 14, в колхозе им. Кирова все 16 семей вступили в колхоз [14. С. 317]. В Аскизском районе были расселены по колхозам 384 немецкие семьи, по совхозам – 15 семей, по МТС – 11 семей [10. С. 315].
В числе депортированных были и те, кто впоследствии занял руководящие должности. Так, из информационной записки Ширинского райкома ВКП(б) известно: «Работают на руководящей работе в районе 4 человека, из них председателей колхозов – 1 человек, заместитель председателя колхоза – 1 человек, заведующих фермами – 2 человека» [10. С. 317].
Процесс размещения немецкого населения и его хозяйственного устройства на новом месте проходил не без проблем. По мнению Хакасского областного комитета ВКП(б), «районные комитеты ВКП(б), исполнительные комитеты районных советов неудовлетворительно проводили работу по оформлению и приему переселенцев в члены колхозов». В Шарыповском районе в колхозы не было принято ни одного хозяйства, в Усть-Абаканском районе приняли всего лишь 43 хозяйства из 384. Кроме того, в Шарыповском районе многие специалисты из немцев использовались не по специальности. В целом по Хакасии имелись отдельные инциденты отказа спецпереселенцев от работы в колхозах [8. С. 309, 316–317]. Последнее в большей степени было вызвано несогласием депортированного населения с положением, в котором они оказались в результате репрессивной политики советского руководства.
Народное хозяйство в условиях войны нуждалось в масштабной мобилизации трудовых ресурсов независимо от национальной принадлежности. В сложившейся обстановке в неравных условиях оказались граждане титульной национальности стран-врагов (нацистской Германии и ее союзников).
Мобилизацию немецкого населения в трудовую армию следует рассматривать как отдельный процесс, поскольку советские немцы при призыве имели особые правовой статус и социально-политическое положение.
Государственный Комитет Обороны 14 февраля 1942 г. постановил мобилизовать немцев-мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет «в рабочие колонны на все время войны, передав НКВД СССР для использования на строительстве железных дорог» [11].
Самый массовый призыв немцев в трудовую армию состоялся осенью 1942 г. с принятием постановления Государственного Комитета Обороны от 7 октября 1942 г. в дополнение к решениям от 14 февраля 1942 г. Очередная массовая мобилизация значительно отличалась от предыдущих. Мобилизации подвергались мужчины-немцы 15–16 и 51–55 лет, женщины-немки в возрасте от 16 до 45 лет. Беременных женщин и имеющих детей в возрасте до трех лет от мобилизации освобождали [12].
Кроме того, граждане других национальностей выделялись как военнообязанные, поэтому в их отношении действовал устав внутренней службы [13. С. 181, 182].
В Хакасии также осуществлялась мобилизация трудовых ресурсов на крупные хозяйственные объекты. М. Г. Степанов вычислил места определения депортированных немцев в трудовую армию Хакасской автономной области. Часть из них работала на строительстве железной дороги Новокузнецк – Абакан, на лесозаготовках. Всего на предприятиях лесной промышленности находилось 6858 переселенцев спецконтингента. В тресте «Хакаслес» трудилось 1748 немцев [14. С. 137].
Трудовая армия стала для немецкого населения большим испытанием. Многие умирали от голода, холода и болезней, в основном от дизентерии. А. И. Вагнер оставил в своих воспоминаниях запись о том периоде. В 17 лет он был мобилизован «в Свердловскую область, в Издельский исправительно-трудовой лагерь, из которого вывели заключенных». Андрей Иванович пишет: «Для нас он стал той же зоной… Это были очень трудные годы, каждый день борьба за выживание. Когда нас завезли в лагерь, там было 6 тысяч немцев, когда я уезжал, оставалось 800… Я хорошо это знаю, потому что первые пять месяцев в лагере работал ʺвоенврачомʺ – санитаром – в бараке. Выносил трупы. Каждые сутки умирало 15–20 человек» [6. С. 1–5].
С выходом постановления СНК СССР от 8 января 1945 г. «О правовом положении спецпереселенцев» [15] на уровне руководства страны был определен статус немецкого населения. Подвергшиеся переселению на новые места имели те же права, что и остальное население СССР, но с учетом определенных регламентирующих жизнь ограничений. Контроль и надзор в спецпоселениях осуществлялись силами специальных комендатур НКВД.
С ликвидацией АССР НП пораженное в правах немецкое население было депортировано в восточные регионы Советского Союза, в том числе в Хакасскую автономную область. Дискриминация отдельных народов расценивалась руководством страны как необходимая мера для достижения единообразия в политическом восприятии гражданами СССР процессов, происходящих внутри государства и в мире. Кроме того, в сложившейся сложной экономической ситуации призыв в трудовую армию стал одним из эффективных решений хозяйственных проблем в тылу. При этом статус немецкого населения страны оставался неясным, что позволяло на практике неофициально ущемлять его права.
1. Обердерфер Л. И. Депортированные немцы в Западной Сибири (1941–1944 гг.):
Действительность и правовой статус [Электронный ресурс]. URL: HTTPS://zaimka.ru/oberderfergermans/.
2. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении
немцев,
проживающих в районах Поволжья» [Электронный ресурс]. URL: HTTPS://wolgadeutsche.ru/history/ukas_28_08_ 1941.htm.
3. Скучаева О. Е. К вопросу о причинах и правовых основаниях депортации
немецкого
населения из Поволжья // Гражданская идентичность и внутренний мир российских
немцев
в годы Великой Отечественной войны и в исторической памяти потомков. – М.: МСНК-пресс, 2011. – С. 88–98.
4. История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х – первая половина 1950-х гг.: Собр.
док.
в 7 т. – Т. 5. Спецпереселенцы в СССР / отв. ред. Т. В. Царевская-Дякина. – М.:
РОССПЭН,
2004. – 824 с.
5. Степанов М. Г. Особенности реализации и оценки репрессивной политики в
отношении российских немцев в 1941–1945 гг. (на примере Хакасской автономной
области) // Гражданская идентичность и внутренний мир российских немцев в годы Великой
Отечественной
войны и в исторической памяти потомков. – М.: МСНК-пресс, 2011. – С. 131–145.
6. ГКУ РХ «Национальный архив». Ф. П-880. Оп. 1. Д. 49.
7. Полян П. М. Депортации советских немцев в 1941–1943 гг. и советская
депортационная
политика периода Второй мировой войны // Начальный период Великой Отечественной
войны и депортация российских немцев: взгляды и оценки через 70 лет. – М.:
МСНК-пресс,
2011. – С. 99–124.
8. ГКУ РХ «Национальный архив». Ф. П-2. Оп. 1. Д. 798.
9. ГКУ РХ «Национальный архив». Ф. П-2. Оп. 1. Д. 843а.
10. ГКУ РХ «Национальный архив». Ф. П-2. Оп. 1. Д. 808.
11. Постановление Государственного Комитета Обороны от 14 февраля 1942 г. «О
мобилизации немцев мужчин призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживающих
в областях, краях, автономных и союзных республиках» [Электронный ресурс]. URL:
HTTPS://www.soldat.ru/doc/gko/text/1281.html.
12. Постановление Государственного Комитета Обороны от 14 февраля 1942 г. «О
дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства СССР» [Электронный ресурс].
URL:
HTTPS://www.soldat.ru/doc/gko/text/2383.html.
13. Курочкин А. Н. Социально-политическое положение немецкого населения СССР,
мобилизованного в «трудовые армии» в годы Великой Отечественной войны (1941–1945
гг.) // Начальный период Великой Отечественной войны и депортация российских
немцев:
взгляды и оценки через 70 лет. – М.: МСНК-пресс, 2011. – С. 181–194.
14. Степанов М. Г. Политические репрессии в СССР. – Абакан: Изд-во «Бригантина»,
2011. – 180 с.
15. Постановление Совета народных комиссаров СССР от 8 января 1945 г. «О
правовом
положении спецпереселенцев» [Электронный ресурс]. URL:
HTTPS://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1022606
Сибирь и сибиряки в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.
Материалы Сибирского исторического форума. Красноярск, 2–3 декабря 2015 г. –
Красноярск: Резонанс, 2015. – 304 с.