вх 1991-106
Дорогие друзья!
Получила ваше письмо, за которое большое спасибо.
Мой профсоюз выделил 400 рублей для приобретения путёвки на дизель-электроход «Латвия», а куда их перечислять – не знаем. Кому и как доплачивать остальные деньги – тоже не известно. Из Красноярского БММТ ни ответы, ни привета. В Донецком «Спутнике» ничего об этой поездке не известно.
На всякий случай написала заявление в Енисейское морское пароходство, чтобы приняли на временную работу (если не удастся вовремя перечислить деньги на путёвку).
Хотелось бы взять с собой группу старшеклассников, членов «Мемориала». Ищем средства, но вряд ли найдем. Однако, надежду не теряем.
О себе. Родилась 7 февраля 1954 года в Туруханске. Через неделю мерла моя мама, Лукьянова Капитолина Афанасьевна. О ней я узнала совсем недавно. Не ведаю, сохранилась ли мамина могила. Хочу хоть раз в жизни возле неё побывать.
Когда мен исполнилось четыре месяца, отец сфотографировался со мной и сестрой
Лидой на память, и меня увезли в Дом малютки г. Игарка. Отец, Степанов Василий
Арсентьевич, в 1945 году осуждён Таймырским окружным судом по 58-10 и другим
статьям. Реабилитирован ли не знаю. Я его ищу. Полковник Пономарёв из Донецкого
КГБ сказал, что по таким статьям я его быстро могу разыскать через милицию, что
я делать не хочу.
Через милицию ищут преступников и алименщиков. Может быть, кто-нибудь из
Красноярского «Мемориала» помнит моих родителей? Что-нибудь знает об отце?
С Лидой встретилась, когда мне стукнуло 21. Я даже работала два года учителем истории в Запасно-Имбежской средней школе Партизанского района. Там живет моя сестра.
Мои приемные родители живут в Макеевке Донецкой области. Меня забрали из детского дома, когда исполнилось полгода.
Мой папа, Жмура Арсений Николаевич, уроженец села Малое Селище Ровенской области, в годы оккупации помогал партизанам Дмитрия Медведева, знал лично разведчика Кузнецова. В доме его родителей был партизанский штаб.
Моя мама, Рожко Федора Петровна, в годы войны помогала воспитывать маленьких детей погибших не фронте брата и дяди. Она – дочь воина, дошедшего до Берлина в 1945 году.
А наши «доблестные» вояки из НКВД и трибунала сделали набег, похожий на
монголо-татарский, и увезли в Сибирь и Магадан не только моих приёмных
родителей, но и всех, кто мог держать лопату в руках.
Стариков реабилитировали только в 1989 году. Всего наших родных на сталинских
стройках коммунизма работало восемь человек. В общей сложности они протрудились
там 100 лет. Реабилитированы не все. Кто-то уже в могиле – ему всёравно. Об
остальных должны хлопотать близкие или дальние родственники, которым всёравно.
«Мемориал» же имеет свои отделения не везде.
Сейчас готовится к утверждению закон о реабилитированных гражданах Украины. На заседании Донецкой комиссии по содействию реабилитированным (я её секретарь) мы пришли к выводу – это очередной грабёж несчастных стариков и их наследников.
В Донецке с 1937 по 1941 год на Рушченковом поле закопано несколько тысяч расстрелянных. Я знакома со многими родственниками убитых. Есть уже проект памятники погибшим.
Работаю учителем истории, этнографии и обществоведения в первой деполитизированной школе Донецка с украинским языком обучения. Тридцать лет в нашем крае проводилась насильственная руссификация населения. Теперь мы начали возрождать традиции предков.
Я – беспартийная, член Совета Донецкого городского «Мемориала» Мечтаю о создании нашей газеты.
Вот и всё. Пишите. Жду. До свидания. С уважением Валентина Арсентьевна.
3003.1991 г.
